Сейчас мне есть, с чем сравнивать. И знаешь, к какому выводу я пришел? Что свобода, возможность к собственному выбору и возможность к миропознанию, пожалуй, самые важные ценности в любом обществе.
На тот же момент я был скован запретами и страхами. Что ж, на тот момент я запрещал себе думать даже о таком непохожем на меня и странном мальчишке.
Хотя, вконец, я сдался и допустил пару мыслей.
На момент нашей с Питером прогулки мелкий моросящий дождь ненадолго прекратился, но все равно на улице было достаточно холодно. Я опять по обычаю всунул руки в карманы и зашагал привычным для себя быстрым шагом, но Питер не отставал. Мы перекинулись парой фраз, ничем для меня не значащих. Кажется, Питер спрашивал, чем я занимаюсь?
Я же, в какой-то степени, был рад этой прогулке. Во-первых, я не хотел попадаться сразу отцу на глаза – в последние дни он приходил особо раздраженным и усталым, а во вторых, все же мне было немного интересно, что это за парень.
Пройдя пару кварталов я снова увидел рекламный щит компании отца и по привычке остановился. Питер поймал мой взгляд, на экране показывали рекламную компанию того самого «открытия века», и, казалось, парень как будто ждал этой самой «команды» для разговора.
– Ты тоже в курсе?
– Да…
– Наверное, думаешь, что великое открытие? Не так ли?
– Да… наверное…
– А как же та «программа»? «Код будущего»?
– Вроде…
– Так что ты думаешь о ней?
Мы завернули на еще одном перекрестке налево. Прошли прямо. Снова налево. И Питер не отставал.
– Так что думаешь?
– Что? – переспросил я, как будто выйдя из своих мыслей, – о чем?
– Лиам, что думаешь о «Коде будущего»?
– Ну, это программа правительств многих стран, а им виднее.
На лице Питера появилась тонкая улыбка.
– Что? Ты так не считаешь?
– Нет, – мой собеседник ответил односложно, даже не свойственно для него, – не считаю.
Мы прошли еще пару метров, прежде чем Питер продолжил.
– В прошлом приветствовались свобода выбора, самовыражение личности, даже субкультуры были привычным явлением… только сейчас… я думаю, эта программа еще один пазл в системе запретов в обществе.
– Странный ты, Питер. А еще говоришь вовсе… не то.
– Так ты особо и не слушаешь, – заулыбался мой собеседник, а затем посмотрел на небо, – тебе нравится дождь?
– Не очень!
– Почему?
– Хе, – усмехнулся я, – а разве он может нравится?
– Знаешь, я люблю дождь. Только вовсе не серый, как сейчас в городе. А чистый и освежающий. Проливной и наполняющий. Такие бывают сейчас редко.
Мы снова прошли перекресток и перешли дорогу.
– Кажется, теперь туда!
– Кажется? – удивился я, – ты как в первый раз!
– Не первый, – проговорил Питер и продолжил, – Сейчас город поглотила серость – серые многоэтажки, серые кварталы, серое небо… И, похоже, серость стала привычным образом жизни. Кажется, большинство людей даже не задумываются над этим.
– А ты не большинство? – вдруг спросил я.
Но Питер не ответил. Он указал на высокую многоэтажку.
– Дальше я сам, – Питер подошел к двери забора, окружающего парк, на территории которого и находился этот дом, набрал пару цифр на панели и открыл дверь, а позже добавил, – знаешь, что я делаю, когда не знаю ответа? Просто в уме считаю до пяти, и ответ приходит сам!
«Странный парень!» – снова придя к этому выводу, я закрыл глаза и попытался уже не о чем не думать, но мысли приходили снова.
Да уж – а ведь я и не мог подумать, что этот парень живет в нескольких кварталах от меня! И уж точно не ожидал, что в одном из самых богатых районов нашего города.
