Было холодно, хотелось жрать и, впридачу ко всему, голова после вчерашнего болела так, что в пору на луну выть. И это несмотря на выпитое лекарство и долгих пять часов сна в пути. Поэтому не стоит удивляться, что к Храму я подходил в самом зверском расположении духа, забыв отдать должное таланту древнего зодчего, хотя, помнится, попав сюда впервые, я долго стоял, открыв рот, в самом низу белоснежных ступеней и не мог глаз оторвать от открывшейся мне красоты.
Да, тогда ступени ещё были белоснежными, потому что впервые в Красные Горы нас мама привезла, до Последней войны. С тех пор и лестница, и стены Храма почернели, один из шпилей треснул и был отстроен заново, но уже из другого камня, да и большинство витражей пришлось восстанавливать... Тогда-то и выяснилось, что ни один из современных художников и в подмётки не годится старым мастерам. И камень не тот, и краски не те, да и сама работа...
А кто виноват?
Тут спорный вопрос. Если у ильмов спросить, те, само собой, скажут, что мы, а если у нас... Сейчас, пожалуй, даже в самых старых книгах не найдёшь ответа на вопрос, с чего началось противостояние между двумя нашими народами, но в тот год, когда окончательно встала Гряда, это противостояние достигло пика, едва ли не полностью уничтожив обоих. (На радость нашим другим соседям, надо сказать, для которых теперь, когда неспокойные колдуны оказались заточенными на своих территориях, земли люфтов в одночасье стали лакомым кусочком).
Ильмов во время Великой войны полегло столько, что они и по сей день, ходят слухи, не восстановились... Хотя это и не удивительно, их и тогда-то было в сотни раз меньше, чем нас, а теперь, когда за нами технологии и ужасающее по своей мощи оружие... Впрочем, не было бы ни того, ни другого, если бы не девушки Короля. Те самые, что в первые годы после становления Гряды были хуже самых бесправных рабынь. Это уже потом, едва ли не целое поколение спустя, когда стало понятно, что магия из Лэнара ушла почти полностью, и одарённые дети перестали рождаться под крышами наших домов, отношение люфтов к переселенкам изменилось кардинально.
А что делать? У нас и раньше-то маг рождался один на сотню, да и то силами не мог равняться ни с одним из ильмов, а с тех пор, как встала Гряда, магия из нашего мира ушла почти полностью.
Поэтому и витражи теперь не выходят такими красочными, и мрамор недостаточно бел... Единственное, что мы научились делать по-настоящему виртуозно – это создавать оружие и убивать. От документальных хроник и по сей день – а ведь уже двадцать два года прошло! – кровь стынет в жилах, и волосы встают дыбом. Мне хватило одного посещения музея Войны для того, чтобы не спать после этого неделю. Ладно, тогда мне едва исполнилось десять, но я и сейчас, если честно, не могу без содрогания смотреть на пластины с изображением того, как бушует в южных провинциях Ильмы мёртвое пламя. То самое мёртвое пламя, которое мы и выдумать бы не смогли, если бы не девушки, родившиеся на земле, что мы пытались уничтожить.
В истории каждой семьи, каждого рода, наверное, есть момент, которым ты не гордишься. Я не оправдываю свой народ, не кричу, как это делают многие, что мы в своём праве, потому что они первые начали. Потому, наверное, и не люблю зиму в Красных Горах. Потому что именно зимой, только в ночь Новорожденной Звезды и только в здешнем Храме на три четверти часа приподнимается завеса между нашими мирами. И только благодаря этому Ильма вновь и вновь платит по счетам, которые сотни лет назад выставил ей Лэнар.
