Всю сознательную жизнь я ненавидела собственную беспомощность. Маре вообще не должно быть знакомо это чувство, у неё всегда есть возможности от него уйти, сбежать, отвернуться. Отнять чужие силы, напитать ими свое могущество, но я то ли родилась ущербной марой, то ли стала таковой – отбирание энергии у других никогда не приносило мне радости.
Под глазами на мужском лице залегли тени; ладони Инквизитора остывали. Он терял кровь, он терял жизнь.
Я поняла, что должна вновь разжечь огонь, подтащить его ближе.
Перетянув рану, насколько это было возможно, я оставила раненого лежать на земле. Сама, закрыв лицо руками, сидела на бревне.
Что мне делать? Что же делать?
Есть вероятность, что у него хватит сил выкарабкаться. Что у него хорошая регенерация, что сработает некая формула самолечения, что наполняющая внутренний сосуд магия окажет помощь. А если нет?
Топь больше не была прежней Топью, она сделалась обычным лесом. И радоваться бы этому факту, но мне тяжело. Как помочь? Шить я не умела, хирургических инструментов в сумке не нашлось.
Лишь вновь чувство, что я маленькая и бессильная, потерянная на целом земном шаре. Что от меня ничего не зависит…
«Это не так».
Я даже дернулась, когда мне послышался голос Кьяры. Казалось, я сейчас открою глаза, а она сидит со мной на бревне рядом, совсем близко. И что она окажется в платье, со светлыми волосами, сплетенными в косу. Я отняла ладони от лица, повернула голову – никого. Конечно же.
Но её голос продолжал звучать в моей голове.
«У тебя есть магия, Мариза».
«Она заблокирована», – отозвалась я мысленно. С кем я разговариваю – сама с собой? С призраком подруги, её проекцией?
«Светлую энергию нельзя заблокировать. Тьму – можно. Любовь – нет. А какая энергия целит?»
«Светлая».
Мне казалось, она улыбается. Как всегда весело и чуть снисходительно, как старшая сестра.
«Значит, она в тебе есть».
«Откуда мне взять светлую энергию, если я так давно погрязла в чувстве вины и безнадеге?» Взметнулась привычная злость, но тут же осела, растеряв запал.
«Помнишь то чувство, которое ты испытала, взглянув на него однажды? Помнишь ту свою любовь к нему из другой жизни?»
Я её помнила.
«Нырни в неё. Позволь её себе. И она даст тебе силы»
«Я… не знаю. Я не уверена…»
«Проверь».
Мне так и казалось, что она сидит рядом. Что болтает ногами, что смотрит прямо перед собой – странно сдержанная внутри, но беззаботная снаружи.
Я даже провела по шершавой коре пальцами, надеясь отыскать на ней след чужого тепла, но кора была корой – сухой, прохладной.
Следующие пару минут я переваривала «подсказку». Все верно, этот метод может сработать, потому что Сидд мне не чужой. Я прятала это чувство глубоко внутри, зная, что, извлеченное на свет, оно не принесет мне ничего, кроме печали.
Теперь просто поднялась, двинулась к мужчине, лежащему чуть поодаль от костра.
– Привет, – шепнула ему, опускаясь на землю рядом. – Ты помог мне вчера… Думаешь, я брошу тебя теперь?
«Тебя. Того, кого я когда-то очень сильно любила…»
– Думаешь, я уйду?
Он не отвечал.
Мне предстояло проделать то, что делать не хотелось, – вернуться в тот день, когда я в чужой комнате висела на цепях, вспомнить тот взгляд, еще раз нырнуть в наше прошлое.
Стоя рядом с ним на коленях, я закрыла глаза и погрузила себя в воспоминания.
Вдох-выдох.
Толща времен. Не осталось вокруг ни этой планеты, ни какой-то иной. Лишь ощущения, лишь взгляд напротив. Все более ясный, ведущий к себе как маяк.
