Лёва смущённо поглядел на всех по очереди – мол, не подумайте, что я такой хороший, это чистая случайность – и стал делить пирог на восемнадцать равных частей.
Достали четыре тарелки. Присели на диван. Предались незапланированному чревоугодию. Тут, конечно, идиллии пришел конец, потому что явился Виталик. Ладно бы молча явился – так он тут же начал общаться со всеми разом, а когда ты ешь вкусный пирог, а с тобой хочет общаться Виталик – лучше пирог на какое-то время отложить.
– Запылившийся в долгом походе рыцарь желает отведать кофе! – объявил нарушитель покоя. Виталик был единственным, кто сохранял верность кофейному автомату. И тот в благодарность творил для него такой дивный напиток, что даже сам иногда жалел, что не может его попробовать.
– А Лёва пирог сварганил, – с нажимом сказал Гумир. – Не забывает меня. Кормит.
– А что это моё полотенце тут делает? – не замечая упрёка, спросил Виталик, приподнимая за один край ярко-желтое недоразумение с котятами и утятами.
– Будешь? – указывая ножом в сторону пирога, спросил Лёва.
– Я-то? Нет, не буду. Спасибо.
– Заболел? – удивился Константин Петрович. – Ты когда в последний раз от дармовой еды отказывался?
– Тогда же, когда и ты, – не спасовал Виталик, – но теперь – всё. Вероника сказала: растолстеешь – выгоню.
– Она тебя до сих пор не выгнала? – с сомнением спросил коммерческий директор. Когда-то давно, на первом курсе, суровая и прекрасная Вероника любила его, а он этого не понял. А теперь – кто бы мог подумать – снизошла до этого … до этого Виталика. Как-то унизительно оказаться в одной компании с таким человеком.
– Да садись, не кипеши, – хлопнул по спинке дивана Лёва. – Не выгонит тебя никто. Она пошутила.
– Да? – Виталик сцапал чашку с кофе, отпил немного, зажмурился, сделал несколько прыжков в сторону журнального столика, потом замер на месте в позе задумчивой цапли. – А вдруг не пошутила?
– Она что, вообще не шутит? – удивилась Наташа.
– Шутит, – поёжился Виталик, – но редко, на моё счастье.
– Да будь мужиком, алё! Ешь давай! Твоя Вероника даже не узнает ничего, – подзадоривал Лёва.
– Узнает! Она меня на весах взвешивает, – не поддался на соблазн Виталик. – Вы как хотите, а я лучше пойду к себе, подальше от…
– Иди, иди. Пока тебе есть чем заняться – иди, – милостиво кивнул Константин Петрович.
– А что такое? – навострил уши Виталик.
Константин Петрович элегантным движением отодвинул пустую тарелку. Установил защиту, словно повязал на шею белую накрахмаленную салфетку. И выложил карты на стол:
– Мне тут Маша на выходных написала… – непроизвольно зажмурился, вспоминая её чудесное письмо. – Так вот. Их новый шеф, Жан, считает, что Техники скоро вовсе не будут нужны. Компьютерные технологии шагнули вперёд. Разведчику останется только принести контакт, а специальная программа сама всё просчитает.
Оглядел всех, наслаждаясь эффектом. Снял защиту. И невозмутимо принялся за пирог.
– Ну вот, тем более, – спокойно сказал Виталик, – уволите вы меня, стану я иждивенцем. А если Вероника меня выгонит, то кто меня станет содержать? Жан? Или вы с Машей? Что-то я сомневаюсь.
– Да не уволим, – смилостивился коммерческий директор, – найдём уж какую-никакую работу. Будешь у Наташи с Лёвой на подхвате. Ну, или пол подметать – а то уборщица уже второй месяц требует повышения зарплаты.
– О, благодарю вас, благородные и добрые господа, что сжалились над сиротинушкой! – поклонился Виталик. И застонал:
