Барб погибла год назад на задании, которое ей дал Наставник. Вывозила с охваченной мятежом планеты одного из консулов Гханы и не справилась. Но это было давно, а сейчас… Сейчас же я снова оказалась на том самом стадионе Моргана, которому Нойлен со своими партнерами отсыпал приличную сумму кредитов.
Но почему именно здесь?!
Утром я спросила об этом у Лайара Нойлена. Вот так, лоб в лоб. В ответ упрямый старик снова заявил, что он ничего не знает. Отбор проходит в соответствии с распоряжениями Биргена Холста, а оставленные им указания предельно точны и не оставляют простора для фантазий.
Впрочем, старшего Нойлена на стадионе с нами не было. Пожаловавшись на пыль, вредную его стариковским легким, и запредельную жару, он остался на лайнере Холста, возвышающемся над хибарами рудокопов, вряд ли когда-либо видевших подобные межпланетные гиганты.
Вместо Лайара повсюду крутились поверенные из «Нойлена и партнеров», готовые зафиксировать результаты гонок. В соответствии с придуманными Холстом правилами, двое проигравших – последние, кто пересечет финишную черту, – отправлялись домой. Зато победитель заезда получал приз – свидание с Шеллар Холст, длительностью в два дня. Предполагалось, что я отправлюсь вместе с ним на его планету, где познакомлюсь с семьей и образом жизнью, и у нас будет предостаточно времени узнать друг друга лучше.
Побороться за победу собирались многие – вернее, все, кроме, разве что, Ромейна Веракруса. Да и я тоже собиралась первой пройти два круга по выжженной прерии, миновать узкий каньон, лавируя между скалами, чтобы затем вырваться на прямую, усыпанную здоровенными валунами, ведущую к трибунам.
В центре стадиона находились финишные ворота, возле которых мучились от жары поверенные Нойлена.
Утром после совместного завтрака мы тянули жребий. Мне достался третий номер – строптивый карт с чихающим движком и барахлящей правой антигравитационной подушкой. Но он был на ходу, а остальное меня мало волновало. К тому же у меня было преимущество перед своими женихами – я все еще неплохо помнила трассу и уже однажды водила эти самые тряские, грозящие вот-вот развалиться карты.
Поэтому сейчас мечтательно закрыла глаза, представляя себе два дня покоя на Майори, куда я собиралась улететь, выиграв первое испытание.
Но, как оказалось, это волновало кое-кого другого – темноволосого Барта Макридена, одетого, как и все участники, в бордовый комбинезон из огнеупорного материала. До этого я видела, как Барт Макриден разговаривал с поверенными, после чего отправился по мою душу.
Остановился в паре шагов и уставился на меня с явным неудовольствием.
Начала испытания я дожидалась в тени потрескавшегося бетонного забора в компании с Янником Леклером и рыжеволосым микрохирургом Флором Граххом. Оказалось, у Грахха уже был опыт в похожих гонках на родной планете, о чем он твердил мне с самого утра. Неподалеку от нас пристроился Арвен в расстегнутом до середины мускулистой груди комбинезоне. Время от времени танцор бросал на меня многозначительные взгляды, словно мысленно спрашивая, оценила ли я уже по достоинству мощь его накачанного тела или все еще нет.
Остальные женихи ушли к своим картам. Из них меня беспокоил только Ромейн Веракрус. Популярный певец с Зонаса с недоверием рассматривал покачивающегося в воздухе механического трехметрового монстра. Утром Ромейн мне признался, что никогда не делал ничего подобного. К тому же по жребию ему выпал гиперкарт под номером девять. Я его вспомнила – правда, не сразу! – по искореженной водительской двери и примятому, словно пережеванному, правому антиграву. В прошлый раз на нем ездила Барб, и я не особо верила заверениям Моргана, что все карты исправны.
