Трипофобия - страница 26

В импровизированном медпункте мужчина со сломанной ногой уже вовсю храпел, а больной под капельницей так, видимо, и не приходил в себя. Олег сел на свободную койку, наконец, успокоив жену и попросив ее взять сына дожидаться его наверху. Руслан подошел к Филиппу, который лежал без сознания, обильно обливаясь потом.

– Как он? – с надеждой спросил Руслан.

– Пока сложно сказать, – Елизавета вынула две таблетки и начала толочь их с помощью ложек – Рана не гниет, да и язв, опухолей и прочего пока нет. Но жар усиливается, а это не хорошо.

– Но ведь лекарства помогут?

– Будем надеяться. Для большей вероятности я бы просто ампутировала конечность, но, во-первых, уже поздно, во-вторых, его то укусили за плечо. А его не ампутируешь.

– Так он поправится?!

– Если ночь переживет, то выкарабкается, – Елизавета засыпала растолчённые таблетки в стакан с водой, затем указала на Филиппа, – голову ему подержи.

Руслан приподнял ему голову, а Елизавета влила в рот лекарство. Филипп, закашлявшись, тем не менее, выпил большую часть, после чего его голова вновь обессилено рухнула на подушку. Руслан встал, взволнованно глядя на своего друга.

– Я буду сидеть с ним до утра, – успокоила его Елизавета, – а ты бы шел, отдохнул. А еще лучше, лег бы спать. И, нет, снотворного не дам, оно кончилось.

Руслан еще какое-то время постоял в медпункте, наблюдая, как Елизавета закончила ухаживать за Филиппом и переключилась на Олега, ругая его за очередную травму. Когда она начала снимать с его головы повязку, попутно выслушивая оправдания, Руслан вышел, закрыв за собой дверь, и сразу же наткнулся на Саркиса.

– Слушай… – нерешительно начал он, – В общем… Короче, мне тут Стас все рассказал и это… Мне жаль твоего друга, что так получилось.

– Спасибо – мрачно поговорил Руслан, опуская глаза.

– Так это… – после небольшой паузы продолжил Саркис, – может, помянем?

– Давай.

Они пошли на кухню. Руслан сразу же сел, не моргая, глядя на стол. Саркис полез в шкафчик над плитой, на которой в кастрюле что-то варилось, источая неприятный запах. Оттуда он достал полупустую бутылку водки и кружки.

– Извини, но стопок нет, – Саркис поставил все это на стол, затем достал из холодильника остатки батона сырокопченой колбасы, а также полупустую банку соленых огурцов. Отрезав с десяток кусочков колбасы, он убрал остальное в холодильник, сообщая, что надо экономить.

Положив нарезанную колбасу на блюдечко и поставив рядом банку огурцов, он налил немного водки в кружки, протянув одну из них Руслану, после чего они выпили не чокаясь.

– Просто не могу поверить… – с горечью произнес Руслан, – Артем, Миха… Еще утром все были живы, здоровы… Даже осознать не могу теперь, что их больше нет…

– Лучше не думай об этом, – сказал Саркис, кладя в рот кусок колбасы, – все, кто живет тут, теряли родных, близких, друзей. Первые дни тут такой ад творился. И если думать об этом – можно свихнуться. Но единственный способ выжить – это сплотиться и действовать сообща.

– Я просто… Не могу даже с мыслями собраться… – Руслан протер ладонью лицо, – Я ж еще к родителям в Сыктывкар хотел съездить… Я даже думать боюсь, что там творится! У меня ж мать не ходит, я… я просто…

Руслан замолчал, уставившись, не моргая, стеклянными глазами в стол.

– Могу тебя понять, – мрачно хмыкнул Саркис, – я сам жену с дочкой прямо перед всей этой херней в Грецию отправил в отпуск. И ни связи, ничего вообще нет. Где они, что с ними, не знаю…