Шиалл усмехнулся, показав красивые ровные зубы.
— А ты ждал, что она заговорит с тобой на истинном языке?
— Нет. От смертных вообще трудно что-то ждать.
— Может, нежить?
— Чушь, — чуть не сплюнул Беллри. — У нее живое сердце и горячая кровь. Может, оборотень или полукровка, но она точно смертная. Разве что язык проглотила от восторга.
— Тогда забирай ее — и пошли. Мы и так слишком много времени потеряли. Только быстро, потому что я не хочу заполучить в спину какой-нибудь неприятный сюрприз: следы совсем свежие.
Я сжала зубы, начиная медленно свирепеть. Не потому, что оказалась застигнутой врасплох. Не потому, что так не вовремя исчез Ширра. Не потому, что стою тут и мерзну, как дура, в мокрой рубахе, под которой красноречиво проступают все мои непривлекательные для эльфов прелести. А из-за того, что эти два смазливых мерзавца спокойно обсуждают, что со мной делать, словно я и вовсе — бессловесная тварь! Да будь они хоть трижды эльфами!..
В этот момент за спинами остроухих промелькнула стремительная черная тень и мгновенно пропала из виду.
Они не заметили — слишком уж пристально изучали мою рассерженную персону, а вот у меня нехорошо сузились глаза, а по губам скользнула змеиная усмешка: ах вот как? Похоже, мой четвероногий друг изволит оставаться в тени?
— Чего уставилась? — сухо осведомился Шиалл. — Не бойся — убивать тебя никто не собирается.
— Я не боюсь, — наконец разлепила я губы, сверля тяжелым взглядом их фигуры, закутанные в зеленые плащи. Впрочем, слева они недвусмысленно оттопыривались длинными ножнами, а на поясах даже сквозь плотную ткань можно было рассмотреть очертания метательных ножей. Точно таких же, как у меня, кстати.
— Собирайся! — безапелляционно бросил Беллри. — У тебя минута, чтобы одеться и взять вещи.
— А что потом? — так же холодно спросила я, краешком глаза следя за кустами, в которых исчез Ширра.
— Ты идешь с нами. В одежде или без.
— С чего ты это взял, остроухий? Может, я не хочу с вами идти?
Беллри неприятно усмехнулся и почти нежно погладил оперение стрелы.
— Боюсь, у тебя нет выбора. Как желаешь топать — босиком и со связанными руками? Или все-таки примешь приличный вид?
— Предпочитаю остаться тут, без вашей сомнительной компании.
— Ты испытываешь мое терпение, человечка, — опасно прищурился эльф.
— Ты, между прочим, тоже не подарок, — сухо просветила я его. — Может, в вашей родословной и проскочил когда-то легендарный народ, зато вторая ее половина ведет начало от таких, как я. Да и живете вы лишь немногим дольше, так что не тебе вспоминать о разнице в возрасте.
У эльфов нехорошо изменились лица и совершенно одинаково засверкали глаза: напомнить им о происхождении — хуже оскорбления не придумаешь. Еще бы! Ведь они самые-самые! Ого-го, какие великие и могучие! Ведут начало аж от самих крылатых! Говорят, ушастые до сих пор ждут их возвращения, да только зря пыжатся и надувают щеки: у нас каждый ребенок чуть не с рождения знает, что на самом деле они — всего лишь полукровки. Потомки смертных и кого-то из крылатого народа. Так что чья б корова мычала. По мне, так лучше уж быть чистокровным человеком, чем не знать точно, кто тебя зачал, зачем и почему.
Больная для эльфов тема, кстати. Неудивительно, что после моих они так заледенели.
— Плохая идея — ссориться с нами, — тихо прошипел Шиалл, вроде как случайно продемонстрировав мне ножны. — Несколько минут назад у нас не было веской причины, чтобы лишать тебя жизни. Но теперь такая причина появилась. И я не уверен, что хочу знать, откуда ты взялась в Приграничье.
