— Да.
— Хорошо, как её зовут?
— Ксюша.
Должно быть, в этот момент у меня расшились глаза. Хотя что в этом было удивительного? Разве что сама подача сообщения — мне ещё никогда не признавались в симпатии подобным образом.
— Я тебе нравлюсь?
— Да. Ксюша — это ведь твоё имя?
— Моё. Окей. Ты бы хотел поцеловать меня?
— Да.
Возможно, впервые в жизни я настолько растерялась, разговаривая с мужчиной о почти невинных вещах. Многое мне доводилось слышать от разных представителей мужского рода, но Адам затмил всех. Я даже не понимала, что чувствую к нему. Жалости он не вызывал, а страстью к нему я пока не воспылала. И всё же было в нём что-то, что подтолкнуло меня к окончательному решению.
— Хорошо, Адам. Я тоже хочу тебя поцеловать.
— Ты сейчас шутишь?
— Нет.
— В таком случае я готов.
Оставалось неясным, как действовать дальше, но я поняла, что инициативы со стороны Адама ждать не стоит. Потому первой пошла в наступление. Обняв его за шею, я привстала на цыпочки и потянула Адама к себе. Он поддался, и тогда я осторожно коснулась губами его губ. Они были мягкими, податливыми и очень приятными. На секунду отстранившись, я снова припала к этим губам, уже смелее, изучила их языком. Адам старался повторять за мной движения, и вскоре наш поцелуй перерос в настоящий, глубокий и проникающий. Неторопливо и чувственно мы исследовали друг друга, будто бы всё происходило в каком-то сне. Наверное, прошло уже несколько минут, но мне не хотелось заканчивать эту странную, но замораживающую ласку. Не могу припомнить такого, чтобы мужчина целовал меня настолько долго, без какого-либо напора, при этом отдаваясь целиком обволакивающей нежности, от которой мурашки разбегались по всему телу.
— Это было… очень хорошо, — призналась я, когда всё-таки оторвалась от Адама.
Зрение моё затуманилось, и ноги слегка дрожали. Но, как и следовало полагать, Адам остался предельно невозмутим.
— Мне понравилось, — только и сказал он. — Давай ещё раз.
8. Глава 8. Ксюша
— Эй, друзья! — неожиданно прервал нас Мик, появившийся столь внезапно, что вся томная пелена мигом слетела с меня. — Не хотел прерывать, но Марина, кажется, не в порядке…
Меня будто молнией прошибло. Я кинулась к подруге, которая, скрючившись у стойки, держалась за спину. На её лице отразилась боль. Я уже знала, что это значит.
— Солнце, ты как? Где, где болит?
— Замкнуло что-то, — проскрежетала Маринка сквозь зубы.
Мне не составляло труда догадаться, что, если уж подруга выпустила из своих объятий такого завидного кавалера, значит, дела по-настоящему плохи.
— Так, ты взяла какие-нибудь таблетки? — стала я судорожно перебирать в голове все возможные варианты, как облегчить её состояние.
— Нет, конечно. Да успокойся, Ксюх. Сейчас отпустит.
Мне самой уже становилось больно на неё смотреть. Я попыталась придержать её. Маринка поморщилась.
— Я сейчас найду такси, — сказала я.
— Нет! — взревела Маринка. — Я никуда не поеду! Ты с ума сошла?! У нас такое веселье намечается! Ой… — её вновь перекосило от очередного простреливающего спазма. — Я ещё бахну текилы и буду норм.
— Никакой текилы!
— Я тебе не маленькая девочка! Парень, текилы! — крикнула она бармену.
— Марина, я куплю тебе целую бутылку. Хочешь — даже две. Но завтра. Сейчас тебе надо сделать укол и отдохнуть! А потом уже…
Бесполезно — Маринка отказывалась меня слушать. Она уже сгребла со стойки третью порцию текилы и даже успела жестом показать, что требует четвёртую.
