– В первом полку нашлись люди – из рабочих – говорят, что могут сделать одну сами, если им позволят договориться в их квартале… Но для этого их придется отпустить тоже на неделю.
Оба-на…
Это что – лед действительно тронулся?! Хоть что-то начало работать? В данном случае – призывной контингент. То есть – добровольческий. Солдаты-то – да и офицеры в основном тоже – все из рабочих предместий. Подавшиеся в армию от полной безнадежности и желающие действительно защитить республику от роялистов и спекулянтов, лишающих народ хлеба. Но по этой же причине все они – бывшие сторонники Шометта и Эбера. Санкюлоты, блин… А по нынешним временам – и Робеспьера как проводника террора. У меня вообще складывается мнение, что посылку добровольцев в Вандею термидорианский Конвент предпринял в немалой степени с целью избавиться от лишних смутьянов. И это же, кстати, хорошо объясняет и назначение сюда Наполеона – как вполне подозрительного. В Вандее если не всех, то большинство поубивают озверевшие от революции крестьяне, и таким образом в Париже станет меньше причин для головной боли. Оттого и со снаряжением такой бардак – на смертников еще и деньги тратить? На энтузиазме повоюют… Я, кстати, и Леона в этом же направлении ориентировал… Не в смысле смертников. А в смысле энтузиазма. Так что мы теперь даже и название имеем соответствующее: бригада имени Парижской Коммуны. Ага: «Смер-ртельный Летучий Отр-ряд Пролетарского Гнева»! И во главе – лично Наполеон Бонапарт!.. Кстати – название я предложил. Уржаться можно. Но – работает: народу нравится. А сейчас вот, похоже, и до коммунистического энтузиазма дошло… Но, как говорится, чем бы народ ни тешился, – лишь бы на пользу дела!
– Хорошо! Пусть займутся! Но не одну, а – две! За исполнением проследит командир полка! – Тяжкий вздох одного из присутствующих мы проигнорируем: «А кому сейчас легко?» – шутка вызывает ухмылки. Удивительно: неужто и в самом деле народ начал меня поддерживать? Ну… Может быть, таки удастся получить в итоге хоть какую-то воинскую часть, а не цыганский табор… – Что у вас еще? Все? Тогда… – вытаскиваю часы, смотрю, отщелкнув крышку (будто и так не знаю, что сейчас ночь). – Три часа… Совещание на сегодня окончено! Прошу всех заняться своими делами. Но напоминаю: через полчаса у нас плановая учебная тревога! Так что спать никому ложиться не советую! Все! Расходимся!
– Ваше превосходительство… – это Флеро. – Ну надо ли так изнурять людей? Ведь мы не в боевых условиях…
Вот тип. Исполняет все, что приказываю. Но при этом – все время зудит на предмет «зачем это надо?» А поскольку он один из старших по возрасту командиров – к его мнению прислушиваются остальные. Выгнал бы… Да придраться не к чему – командует вполне исправно. Однако всему лишнему – на его взгляд! – сопротивляется как ишак изучению грамоты…
– Чего вы добиваетесь? – продолжает между тем этот отважный зануда. – Чтобы к моменту выступления солдаты попа́дали с ног от усталости?
– Фельдмаршал Флеро! – я тоже не упускаю случая слегка его подколоть. Такая вот уже своеобразная традиция: один все время ноет, другой – дразнится… – Я добиваюсь того, чтобы выступление в поход солдаты восприняли как отдых! В полном соответствии с правилом графа Суворова-Рымникского: «Тяжело в учении – легко в гробу!» А это, между прочим, на данный момент лучший полководец мира! Стыдно не знать! Да и насчет того, что мы сейчас не в боевых условиях – вы тоже не правы. Ибо когда дойдет до дела, враги не станут спрашивать, в каких условиях мы находимся, а просто начнут без лишних слов нас всех закапывать вместе с бригадой… Единственный способ избежать такого печального конца – это учиться, учиться и учиться военному делу настоящим образом! Потому: чем больше мы сейчас усвоим – тем меньше мы потом потеряем!
