Трое из Коктебеля. Природоведческая повесть - страница 16

– Даже у вас нет?

– Даже у меня нет, – улыбнулся Алексей Николаевич, поставил на стол тарелки с закусками, вино, чайные чашки и пригласил меня.

– Присаживайтесь, будем насыщаться. В вашем возрасте я, помнится, обладал отменным аппетитом, а отец, бывало, смотрел на меня и шутя говорил: «Все правильно – молодое, здоровое животное должно много есть». Сейчас не то, желудок пошаливает. Всех остальных в этом доме кормить будем позже, хотя одна из кавказских пословиц гласит: «Хороший хозяин первой кормит свою собаку, а сам ест потом». Мы сделаем вид, что об этой пословице слыхом не слыхивали, но мои домашние в любом случае уверены, что уж я про них не забуду.

Грей сидел и спокойно наблюдал за тем, как мы усаживались за стол. Агапыч, почувствовав запах копченой колбасы, забеспокоился, сел, спустил хвост с подоконника и, взглянув на Алексея Николаевича «со значением», так громко и с басовитыми переливами замурлыкал, что Грей скосил на него глаза и поставил торчком здоровое ухо.

– Заявку делает, – прокомментировал Алексей Николаевич и погрозил коту пальцем. – Слышал, учел, оставлю, и, пожалуйста, без лишних напоминаний и демонстраций.

Я с удовольствием ел консервированную сайру, колбасу и огурчики. Алексей Николаевич, одобрительно кивая головой, подливал мне вина и беспрерывно подкладывал на мою тарелку то одного, то другого. Сам он ел мало и за все время так и не допил вино из своей чашки.

Наконец я сказал, что сыт совершенно, поблагодарил Алексея Николаевича и предложил ему помочь убрать со стола.

– Ну что ж, давайте быстренько наведем порядок. Я сам, знаете, не люблю засиживаться за едой. В семье у нас сидели за столом подолгу. Это меня всегда раздражало, даже в детстве, а порядок был строгий, выйти из-за стола можно было только с разрешения отца. Мне кажется, что разумный человек на еду, да и на сон тоже, должен тратить минимум времени.

– Боюсь, что многие, и особенно врачи, не согласятся с вами.

– Ну и пусть, – Алексей Николаевич беспечно отмахнулся. – Разве врачи понимают, что время – это величайшая драгоценность, если рекомендуют треть жизни отдавать сну?! Подумайте только: если вы проживете шестьдесят лет, двадцать из них вы должны будете проспать! Это ли не преступление и недопустимая роскошь?! Человек иногда говорит: «Мне сейчас каждая минута дорога». Надо, чтобы он говорил себе так каждый день. Вот вам, вероятно, знакомо особое ощущение, когда просыпаешься утром после новогодней ночи, на многое надеешься, много желаний, планов, твердое решение кое-что изменить, а что-то начать сначала, лучше. Мне кажется, что так надо просыпаться не один день в году, а все 365. Помнится кто-то хорошо сказал: «Люблю стариков, начинающих снова»? Мне даже в мои 66 лет не хватает суток, и если бы они вмещали не 24 часа, а 48, у меня все равно не было бы свободного времени. Вы только представьте себе, человек умирает, так и не успев прочитать несколько любопытных книг; не успел, а всю жизнь собирался вырастить дерево, южанин не увидел заснеженных елей Севера, северянин не услышал чудесных песен Грузии, не успел или не сумел пригреть или ободрить ни одного человека, не пожалел и не выручил из беды растение или животное… Это же трагедия! Понимаете? – страстно спросил Алексей Николаевич и, заглянув мне в глаза, покачал головой. – Наверное, еще не понимаете.

– Нет, отчего же? Понимать понимаю, но прочувствовать весь трагизм того, о чем вы говорите, мне, вероятно, пока не дано, – осторожно возразил я и, оглядев книжные стеллажи, сказал: – Я, Алексей Николаевич, восхищен вашей библиотекой. В тематической подборке чувствуется яркая индивидуальность и высокая культура владельца и мне кажется, что с такой библиотекой нельзя скучать и чувствовать себя одиноким даже здесь, в этом поселке.