– Ждите здесь.
– Только по-тихому, хорошо?
Змей с места стартовал в небо и исчез.
Его не было около часа, а когда вернулся – высыпал свечи к нашим ногам. Я поднял одну, повертел в руке, понюхал. Свеча пахла медом, была длиной сантиметров тридцать и в диаметре сантиметра три.
– Сойдет? – Калиныч явно нарывался на комплимент.
– Не украл? – Вася с сомнением посмотрел на змея.
– Обижаешь! У нас злодеев не жалуют.
– Ну, тогда ладно, тогда молодец, – снизошел Паляныця до похвалы. – Заикин, уноси подарок в дом.
– А… нам можно на празднике вашем поприсутствовать? – несмело попросился Горыныч, яростно хлеща хвостом по земле. – Мы тихонько посижу на крыльце, только головы в окошки просуну, хорошо?
– Видишь ли, Калиныч, – я подошел к нему вплотную. – Праздник только для посвященных, к тому же он подразумевает намазывание зубной пастой лиц присутствующих, создание неких масок. Сам посуди: вот где мы на тебя столько пасты возьмем?
Змей скис, услыхав вердикт, хвост замер, головы поникли, глаза смотрели на нас с Васей с тоской и печалью.
– Вот что, – вдруг решительно произнес Паляныця, не выдержав по доброте душевной. – Большого греха в том не будет, если мы повторим праздник, только в конце лета. Как думаешь, Летун?
– А что? – я сделал вид, что неожиданная мысль мне нравится. – Тогда можно не стесняться, не экономить.
– Обещаю, Калиныч: всю пасту на тебя изведем.
– Годится, – змей воспрял духом, хвост его снова начал молотить землю, поднимая пыль.
– Только…
– По-тихому, понял.
– Да нет, я о другом хотел спросить, – Вася замолк на несколько секунд, словно сомневаясь, можно ли доверить тайну постороннему.
– Парни, мы же свои! – Горыныч даже лапами развел в стороны, показывая, насколько он нам свой. – Не стесняйтесь.
– Нам бы ключ от подвала в Ларце сварганить.
– Зачем?
– Ну, чтобы порядок навести. А то что это получается: наверху порядок, а внизу – бардак бардаком. Не по-военному как-то.
– Это-то мы понял. Ключ-то вам зачем? Там замок давно сломан. Сунь в него, что хочешь – он только щелкает, а дверь и так открывается. Мы разве не говорил? Об этом все здесь знают, потому и в подвал не лезут, что не интересно. А чего там найдешь, акромя мусора, дохлых мышей да пауков?
– Ты же говорил, что там книга с заклинаниями?
– Не кричи, – левая голова приблизилась к Васе, а две другие начали вертеться локаторами на все триста шестьдесят, не видит ли кто. – Книга есть, только никто не ведает, где она спрятана. Это мы у наших, Горынычей, узнавали. Там закавыка какая-то, мы еще не все сам понял: то ли книгу в подвале заныкали, то ли замуровали кого, родичи разное гуторят. Так насчет праздника договорились?
Мы с Васей кивнули.
– Тогда мы полетел. Свидимся.
Он тут же стартовал, боясь, чтобы мы не передумали ненароком.
Из дома вышел Заика, спросил:
– Горыныч уже улетел?
Я кивнул, Вася промолчал. Слова змея поселили в душе неясную тревогу. Может, ну ее, эту затею?
– А чего это вы такие задумчивые?
– С книгой не все так просто, оказывается, – сказал я, усаживаясь на нижнюю ступеньку.
– С подробностями, пожалуйста.
Мы в двух словах передали разговор.
– И в чем печаль? – не понял Вовка.
– Стремно как-то, – ответил я.
– В первый раз, что ли, устав нарушаем?
– Нарушения нарушениям рознь, – резонно сказал Вася. – Одно дело получить за это пару суток губы, и другое – разворошить осиное гнездо.
– Странные вы какие-то, – усмехнулся Заика. – Нас ждут такие впечатления, а вы, как школяры пугливые: мамку в школу вызовут. Ну же, мужики мы или нет?
