Помимо этого, сразу после сбора всем студентам следовало пройти в палатку-склад и получить по два комплекта стандартной полевой униформы, куда входили безразмерные штаны немаркого коричневого цвета, такая же невзрачная майка, длинный плащ с капюшоном, два комплекта нижнего белья, а также жутко неудобные сапоги, от которых у меня в прошлом сезоне неделями не сходили мозоли.
Впрочем, сапоги по желанию можно было привезти и с собой. Вместе с походным котелком, учебниками, оружием и прочим рабочим инструментом. Но поскольку заранее об этом никто не предупреждал, то новичкам вскоре предстояло совершить кучу неприятных открытий.
Мы же с Ланкой, наученные горьким опытом, позаботились о себе сами, поэтому после команды разойтись по-быстрому забрали со склада форму и утопали к себе, чтобы успеть подогнать ее по размеру. Заодно подруге следовало разобраться с железками, которых в ее бауле было в разы больше, чем нательного белья. Ну а мне – аккуратно разложить многочисленные книги, зелья, а заодно обустроить место для ночлега, которое усилиями Ника требовалось сделать побольше и потеплее.
Кстати, судя по тому, что блондин вернулся от кладовщика сразу после нас, стоять в очереди за сапогами он тоже не захотел. А вот форму, как и большинству студентов, ему пришлось подгонять, что, если верить доносящемуся из-за шторы тихому мату, он делать явно не любил.
Помогать ему мы не стали. Ланка – потому что шитье, как и готовка, не входили в число ее достоинств. Ну а я – просто из принципа. Раз уж Нику так понравилось единолично принимать решения, то вот пусть теперь и отдувается.
Вскоре после ужина маг куда-то пропал и вернулся лишь ближе к ночи – распаренный, весь потный и шумный, как стадо мохноногов[8]. Мы с Ланкой как раз собирались укладываться, когда этот дикарь юркнул за штору и принялся греметь печной заслонкой. Потом он так же шумно плескался в бочке на улице. Долго отфыркивался. Сопел. Топал. А когда наконец лег, то не удосужился даже свет погасить на своей половине. А это, несмотря на разделяющую нас штору, отнюдь не способствовало быстрому засыпанию.
Мы с подругой, и без того раздосадованные его дневной выходкой, сперва решили проявить вежливость и подождать, когда неудобный сосед сообразит погасить фонарь. Но спустя несколько минут Ланка с сердитым видом выбралась из-под одеяла и, прошлепав босиком по холодному полу, с решительным видом отдернула штору.
Не знаю, что именно и в каких выражениях она хотела сообщить обнаглевшему парню, но вместо членораздельной речи из горла ведьмачки вырвался какой-то подозрительный бульк. Она на мгновение замерла. Потом вздрогнула. Взвизгнула. После чего торопливо задернула штору и буквально запрыгнула обратно на кровать, прижимая ладони к стремительно пунцовеющим щекам.
Я неловко кашлянула.
В отличие от подруги, увидела я далеко не все, однако позабытый на полке светильник все же позволил рассмотреть неразобранную постель и лежащего на ней лицом вниз, беззаветно дрыхнущего мага. Который, похоже, не только имел привычку мгновенно отключаться, но еще и не стыдился спать нагишом.
Впрочем, на его половине оказалось натоплено так, что, стоило Ланке потревожить штору, как в нашу сторону тут же дохнуло умопомрачительным жаром. Дурак или нет, однако печь Ник успел раскочегарить до такой степени, что на его половине дышать было нечем.
