Тихие шаги, шорох, пробирающий до самых костей.
…А потом в глубине загорается янтарь. Пронзительно яркий, полный ярости и злости, готовый сокрушить любого, что встанет у него на пути.
Вздрогнув, Мелена проснулась и, прижав руку к беснующемуся сердцу, уставилась шальным взглядом в потолок.
— Плохой сон? — внезапно раздался насмешливый голос.
— Твою мать…
Он вздрогнула и резко села, уставившись на пленника, который сидел, привалившись спиной к стене.
Забыла! Спросонья напрочь забыла о том, что он здесь.
Кхассер лениво усмехался и из-под полуприкрытых век сверкал янтарем. Таким же ярким как тот, во сне.
Спустив ноги с кровати, Мелена потерла лицо, пытаясь отогнать остатки сна. Потом легко соскочила и отправилась в купальню, а когда вышла обратно — была уже полностью затянута в привычный черный костюм и на ходу заплетала темные волосы в тугую косу.
— Уходишь?
Мел скрипнула зубами. Этот кхассер выводил ее из себя одним своим самоуверенным видом и голосом, в котором так явно сквозили пренебрежительные ноты.
Не оборачиваясь, активировала ошейник, тут же услышав за спиной злое шипение.
— Еще вопросы будут? — спросила, равнодушно пристегивая верную плеть к петле на поясе, — Нет? Я так и думала.
Рядом с ним было сложно — слишком сильная аура, слишком много ярости, закованной в человеческом обличии. Мелена и рада бы не замечать его, но это было невозможно. В его присутствии даже воздух казался острым и искрящимся, как во время грозы.
— Если в мое отсутствие, попытаешься сбежать — тебе конец, — жестко сказала она, — понял? Не разочаровывай меня, котик.
От столь пренебрежительного обращения взгляд кхассера стал еще более хищным. Зверь шумно втянул воздух, потом выдохнул, успокаиваясь, и Мел отрешенно подумала о том, как ему, наверное, сложно держать себя в узде. Как его ломало от того, что посадили на цепь и обращаются, словно с самым ничтожным рабом. От этого было еще приятнее осознавать свою власть над ним.
Несколько часов она потратила на привычный обход, проверку постов и на то, что навестить Морта.
— Как продвигается работа?
— Все прекрасно, — он с предвкушением потирал руки, — все отлично. Амулет встал, как влитой. Система приняла его, теперь идет насыщение. День-два и я смогу включить ее на полную мощность.
— Хорошие новости, старик, — Мелена удовлетворенно кивнула, обходя машину.
Высотой она была в два человеческих роста, и если раньше лишь монотонно щелкала и скрипела, то сегодня от ее гула закладывало в ушах, и сотни ярко-красных искр бегали вокруг того места, где неспешно пульсировал амулет кхассера.
— Это мое лучшее творение, — со слезами приговаривал он, влюбленными глазами глядя на свою «девочку», — она прекрасна.
— Главное, что она защитит Асоллу от захватчиков.
— Защитит. И Асоллу, и ближнюю деревню, — гордо произнес Морт, — все узнают ее силу. Все!
Для Мелены главным было, чтобы эту силу узнали андракийцы. Чтобы прочувствовали ее на своей шкуре, чтобы разбились о нее, как волна о прибрежные скалы.
Старик тем временем пошатнулся. Мел успела перехватить его за миг до того, как он начал оседать на землю.
— Что с тобой? — она усадила его у стены, ослабила пуговицы на шее и груди и прикоснулась к потному лбу, — ты холодный, как покойник!
— Все хорошо…просто слабость накатила. Я не спал уже двое суток.
Мелена витиевато выругалась. Не хватало еще, чтобы главный мастер Асоллы сжег себя за несколько дней до финала.
