Юноши плавно выпрямились, но ликовать не стали, а поклонились трону и продолжили стоять со строгой выправкой. Однако Джайан не сумел удержаться от самодовольной улыбки.
– Избавитель за пределами страны, и для Красии наступили трудные времена, – сказал Асом. – Возможно, его сыновьям-дама тоже пора одеться в белое.
Дамаджи будто окатили верблюжьей мочой. На миг они замерли в потрясении, затем закипели от негодования, и Инэвера насладилась этим. Она была целиком и полностью за возвышение сыновей дама Ахмана. Чем раньше юноши получат белое, тем скорее приобретут власть над племенами и избавят ее от бесконечного ворчания этих старцев.
– Смехотворно! – выпалил Альэверак. – Никто еще не возвышался до белого в пятнадцать лет!
Если он и был устрашен вчерашним поражением, то вида не подал. Исцеленный магией Белины, дамаджи выглядел здоровым и крепким, как никогда в свои годы. Но если он даже считал себя обязанным Ахмановой жене из племени Маджах, это не помешало ему воспротивиться продвижению ее сына. Если Маджи станет дама, Альэверак потеряет больше других.
Прочие дамаджи дружно загудели в знак согласия, и Инэвера сделала вдох, удерживая свой центр. Да поскорее избавит ее Эверам от этих подлых мужчин, больше заинтересованных в сохранении личной власти, чем в служении народу.
– До начала Шарак Ка многое произойдет впервые, – сказал Асом. – Мы не должны отказывать нашим людям в вождях, когда дама уже не хватает, так как многие из них поддерживают мир в селениях чинов.
Ашан поразмыслил, обводя взглядом зал. Как дамаджи он был сильным вождем Каджи, но стал дипломатичнее как андрах, стремясь угодить всем и обезопасить свое положение.
Тем не менее Ахман приказал ему занять трон, желая сохранить жизнь сыновьям, и не требовалось большого ума, чтобы понять: сделать это будет легче, если они наденут белое.
– Возьми их, – выдохнула Инэвера.
Метки донесли ее слова только до ушей андраха.
– Возраст не имеет значения, – сказал наконец Ашан. – Для белого предусмотрены испытания, и они состоятся. Сыновьям Избавителя придется их пройти. Асом будет лично наблюдать за процессом и докладывать мне.
Инэвера увидела удовольствие, вспыхнувшее в аурах дамаджи’тинг после этого неожиданного заявления – зеркальное отражение мрачной тучи, сгустившейся вокруг дамаджи. Чтение аур – искусство даже тоньше, чем толкование костей, но с каждым днем она становилась все более искушенной.
Следующим пунктом повестки дня были новые ночные шарум’тинг. С тех пор как Ахман сотворил шарум’тинг – чтобы вооружить правами женщину из чинов, – все больше красийских женщин выражало желание убивать алагай, тем самым получая мужские права владеть собственностью, свидетельствовать в суде и отвергать домогательства мужчин. Женщины, многие тайно, ежедневно приходили во дворец дама’тинг, умоляя их обучить. Инэвера поручила их Ашии и не жалела о таком решении.
Женщины-чины, не привыкшие к бремени закона Эведжана, приходили скопом, зачастую – с одобрения мужей. Красийские женщины текли тонким ручейком. В их сознание ввинтились три тысячи лет подчинения, и хотя движение росло, его продолжало сдерживать яростное и почти единодушное противодействие красийских мужчин – мужей, отцов, братьев и даже сыновей, еще носящих коричневое. Многим женщинам запрещали покидать дома без сопровождения, и их жестоко били, когда они пытались ускользнуть во дворец.
