Я не могла сказать ни слова, и я не могла просто кивнуть ему. Вместо обычного кивка, я хотела выговориться. Во мне всё кипело, мысли метались в голове, я представила, что будет если они всё же снимут маску и позволят мне говорить, я хотела рассказать всё, что о них думаю. О они бы узнали много нового о себе. Чёрт! Чёрт! Я сдерживала себя, и не издала ни звука, потому что из-за маски получилось бы просто мычание.
Я тяжело дышала и смотрела на лицо охранника. В латексной черной маске он выглядел необычно. Я почему-то старалась оценить, что выражают его серые глаза, какое отношения ко мне, но это осталось загадкой. Охранник заговорил снова:
– Я нашёл кое-где пыль, видимо туда не так просто добраться, но в целом это твердая четвёрка.
– Итак, пыль и ведро при входе, твердая четвёрка, как же выглядит тогда тройка? – мужчина подошел сзади, и я почувствовала его взгляд спиной. Он продолжал: «Любая сделанная работа для меня, должна меня удовлетворять, и когда этого не случается, я считаю, что мне задолжали удовольствие.» Он сказал это мне, но мой рот был скован и руки тоже. Я могла бы замычать, но это было бы унизительно. Затем я услышала, как он сказал охраннику: «Подними!».
Я почувствовала, как руки охранника подняли мою юбку, моя голая задница была представлена на их обозрение. Мужчина подошёл ближе, и тут я ощутила, как он положил на меня свои ладони. Они были горячие и от этого по всему моему телу пошли мурашки. Он настойчиво сжимал меня, пальцы, плотно прижатые к коже, нажимали на мои мускулы, от этого было немного больно, он как будто пытался проникнуть между мышечных волокон.
Я потеряла связь с реальностью и постанывала, это всё казалось мне нереальным и так затягивало, на секунду во мне мелькнула мысль, что все что происходит ненормально и опасно и от этой мысли моё тело задрожало, упиваясь этой ненормальной опасностью.
Он убрал руки и попросил охранника уйти. Дверь щёлкнула, и мы остались в комнате одни, и от этого воздух казался таким жарким.
Он заговорил со мной: «Вы и сами знаете, что это заслужили. Вы знали, что нужно снять одежду полностью и не сделали этого. Не думайте, что, если с вас сняли трусики, и таким образом вы фактически исполнили правило – вы не виноваты, виноваты потому что хотели вы другого.»
Я стояла и слушала, чувствуя, что на меня наваливается наказание, пока оно просто звучит, но скоро будет что-то посерьезнее. Он продолжал: «Вы неплохо сделали работу, но не закончили ее как следовало, но за это наказаны не будете. Однако, я помогу вам лучше запомнить, что правила важны. Вам будет немного больно.»
Он сказал это, и я услышала в его голосе дрожь, я могла объяснить это единственной причиной – он был возбужден не меньше меня. Наступила секунда тишины и последовал удар, я снова ощутила тепло его ладони на своей коже. Его шлепок такой не звонкий и не громкий был тем не менее сильным и глубоким. Я поняла, что боль в моем теле смешивается с удовольствием, которого я не знала до этого. Этот дьявольский коктейль замешивался где-то в глубине моего тела, обжигал меня горячими волнами. Эти волны лизали меня изнутри, останавливая дыхание, и я дрожала от них.
Он продолжил, то, что начал. С каждым ударом его рука все дольше задерживалась на моей коже, я чувствовала, как желание давит на нас со всех сторон. Но вот он сделал свой последний удар, убрал от меня руки, и тяжелым голосом сказал:
