Я скрестила руки на груди.
– Это что, вилка? – поинтересовался Лан, медленно стягивая с себя рубашку.
У меня пересохло во рту, и предательский гнев нашел иное пристанище. Потому что я была голой, а Лан шел ко мне, снимая одежду. Участилось ли мое дыхание? Разумеется. Но это из-за страха. Отходняк от выброса адреналина.
И, чтоб ее, из-за капельки похоти.
Лан остановился на расстоянии руки и протянул рубашку.
– Наверняка захочешь приодеться, пока не принесли новые вещи.
Мне совсем не понравилось, как дрожала моя рука, когда я взяла его рубашку и рывком натянула ее на голову. Ткань зацепилась за кончики Зубцов Смерти, но выпускать из рук единственную защиту я не собиралась.
– Да, вилка. Нож для писем я уронила в ванну.
Лан вскинул брови.
– Ты убила его ножом для писем?
– Слушай, другого не было, – огрызнулась я, снова скрещивая руки на груди.
Рубашка Лана едва доставала мне до бедер. Срам прикрыт, но, как бы то ни было, скудная одежка лишь добавляла напряжения.
Бряцанье оружия и доспехов возвестило о прибытии генерала с коротко остриженными седыми волосами и глазами цвета вина, которые прекрасно сочетались с обстановкой комнаты. Он ворвался в комнату, обошел ванну. Взмахнул рукой, и его магия, того же цвета, обвилась вокруг руки, устремилась вперед и вытащила убийцу.
Вода в ванне застыла льдом, когда генерал исчерпал ее тепло, чтобы подпитать Неблагую магию. Еще одним взмахом он перевернул мертвеца и сорвал с него маску.
– Благая мразь! – прорычал генерал и взглянул на меня. Резкие черты лица и шрам, пересекающий лицо, выдавали в нем воина. – Ты убила?
– Ножом для писем, – прокомментировал Фаолан, и в его голосе прозвучал намек – на гордость? А с хрена ли? Не он учил меня драться. Эта честь досталась Бресу, который вел меня на казнь.
Глаза генерала заблестели.
– Нож для писем. – Он вернулся к телу и осмотрел шею. – Отличные удары. Твое второе оружие?
Я с трудом сглотнула ком. Зубья Смерти.
– Вилка.
Генерал застыл, а потом у него затряслись плечи.
– Сраная вилка? Чтоб богине икалось, если ты мне понравишься, Благая дворняжка.
Эм-м, ладушки? Я толком не знала, что и думать об этом мужчине.
Он снова окинул меня взглядом.
– Итак. Если за тобой приходят Благие, ты их убиваешь?
Медленный кивок – вот и все, что я сумела вымучить.
– Моя цель – выжить.
Генерал усмехнулся, и глубокие жесткие морщины на его лице смягчились.
– Отлично.
Может, и он бы мне тоже понравился. Генерал напоминал мне Бреса, но будем надеяться, что он не попытается отвести меня за ручку к верной смерти. Он повернулся к двери, к двум стражникам, которые с ним пришли. Они были одеты в черную кожаную форму с красным полумесяцем, вышитым у сердца.
– Каждый стражник замка на дежурстве или же нет должен в течение четырех часов явиться в казармы и получить десять плетей.
Оба взяли под козырек, а у меня отвисла челюсть.
– А это обязательно?
Генерал Стрик бросил на меня взгляд.
– Вот это, – ткнул он в обмякшее мертвое тело, – недопустимо. Мне до левого яйца Балора, если тебя прикончат, но убийца с тем же успехом мог бы прийти за нашей королевой. Парни расслабились. – Взгляд генерала скользнул по Фаолану. – Тебе, внук Луга, двадцать ударов плетью.
Фаолан коротко отдал честь.
Генерал снова улыбнулся, но на этот раз я уже не думала, что мы поладим. Решение было жестоким, именно тем, чего я ожидала от Неблагого.
– Прямо сейчас, – любезным тоном продолжил генерал, – раз уж ты уже без рубашки.
