Мандана вздрогнула.
– И часто? – закипая от злобы, продолжала допрос принцесса, отбросив все приличия.
– С тех пор ни разу, госпожа. – совсем становясь пунцовой, вжав головку в плечи, пролепетала Кирам.
– Вот как? – ответ рабыни слегка успокоил ревнивицу. Зная любвеобильность певца-балагура, это показалось ей странным и обнадёживающим одновременно. Мандана пренебрежительно хмыкнула. – Ступай. – повелела она. – Завтра в полдень. Здесь.
*
С Кирам у него не ладилось и он предпочёл коротать вечер с кувшином вина, предложив Касису разделить его пополам, но тот вежливо отказался, и в результате Тарш проснулся с головной болью. Лучший способ снять похмелье – искупаться, что он и сделал, тем паче что предстояла встреча с женщиной. Ему начинало приходить в голову, что затеянная им опасная игра чревата последствиями.
Он знал – Мандана в него влюблена. Ну может, и не влюблена, но её тянет к нему, несмотря на то, что в своё время он отнёсся к ней прохладно. Теперь это ещё усугублялось тем, что оба они отчаянно нуждались друг в друге. Она – оставшись в одиночестве в страхе за жизнь сына, он – чтобы быть рядом с царевичем. Ведь только она и могла хоть как-то в этом ему помочь. Да и кто знает, что может выкинуть женщина, оскорблённая отказом. Так что придётся балансировать на лезвии клинка, словно грешник на мосту Чинвар.
Уехав рано поутру, едва забрезжил рассвет, Тарш позволил себе вдоволь наплаваться, что быстро привело его в порядок. Он уже было собирался обратно, как заметил, что это место облюбовано не только им одним. Уже выбираясь из воды, заслышал в шагах сорока ниже по течению девичьи голоса. Не удержавшись, он полюбопытствовал, кто стал его своеобразным соседом, благо по негромким смешкам голоса принадлежали молоденьким девицам. Таршу внезапно захотелось как в детстве, подплыть к купающимся прелестницам под водой и выскочить посреди них, в ужасе выбегающих на берег, наслаждаясь визгами и видом их спин и ягодиц. Но от этой затеи пришлось отказаться, боясь, что обнажённые телеса могут разбередить и без того мучавшее вожделение, и что этой же ночью опять отнесётся к Кирам как к рабыне. А этого он не хотел. Тарш тихонько, стараясь не спугнуть плескавшихся в речке девчонок, оделся и удалился, ведя коня в поводу, поминая с досады и дэвов, и Кирам, и Мандану, запретившую ему посещение борделя.
– Не составишь ли мне компанию в прогулке по саду?
Вернувшись, он плотно позавтракал. Головная боль отступила, и пища доставила ему удовольствие. Лишь вид понурой Кирам немного подпортил настроение, но Тарш надеялся, что очутившись среди цветов и в тени прекрасных деревьев, магическое обаяние его голоса сможет сломить замкнутость девушки. Неплохо бы посетить и ювелира, но это уже потом.
– А разве господин не будет встречаться с царицей?
– Ну я же с ней не на любовное свидание иду. – он лучезарно улыбнулся. – Прогуляемся, поговорим. Ведь у нас найдутся темы для беседы?
– Да, господин, как прикажешь.
– Да что с тобой не так-то? – подумал про себя Тарш и не находил ответа. – Ты же рабыня. Твой хозяин ласков с тобой, а ты холодна как лёд. Или я недостаточно хорош для тебя? – он поймал себя на мысли, что начал злиться, и спеша успокоиться, сказал уже вслух: – Ты бы не могла обращаться ко мне по имени?
– Как прикажешь, – она немного помедлила, и потупившись, выдавила словно через силу, – Тарш.
