– Если не выдержите мое испытание, – продолжала Дева голосом ровным, как Млечный Путь, – ваши тела будут отданы на съедение демонам. Ваши души станут моими глазами и будут следить за всем, что происходит в небесах, пока не потускнеют звезды.
Тео поднял руку:
– Хочу уточнить. Наши души превратятся в птиц?
Ответом ему была улыбка Девы.
Она опустила руки. Птицы взлетели в воздух, словно их стряхнули с ветвей серебристого дерева, и ринулись к нам. Мне хотелось заслониться, как от стрел, но ведь я держалась за руки с Харви и Тео. Нельзя разрывать кольцо.
Они тоже не выпустили моих рук, даже когда птицы низринулись на нас. Одна опустилась на плечо к Роз, две порхнули к Тео, три устремились к Харви, четыре уселись ко мне на плечи – по две на каждое. И остались сидеть, как серебристые эполеты на плечах воинов, идущих в бой.
– Мои птицы будут повсюду следовать за вами. Они мои глаза, мои вестники, ваши неусыпные судьи. Они будут говорить с вашими душами в минуты одиночества и страха и поймут, чего вы стоите. Некоторые из них еще не забыли, каков был их человеческий облик.
Одна из птичек повернула ко мне маленькую, словно из ртути сделанную головку. Глаза у нее были совсем не птичьими. Ярко-голубые, полные слез. Глаза перепуганной девочки.
– Ого, – сурово сказал Харви. – Все ваши птицы сделаны из людских душ? А вы хоть знаете, что на свете существуют настоящие птицы?
С лица Девы исчезла улыбка.
Харви покачал головой:
– Если вы превратите нас в птиц, мы хоть научимся летать? Или так и будем валяться на земле? А если на нас кто-нибудь наступит?
По бокам Девиных губ пролегли глубокие морщины.
– Он задает вполне законные вопросы, – усмехнулась я.
– Харви, – сурово сказала Роз, – прекрати издеваться над Озерной девой.
– Ну почему магия так устроена, – буркнул Харви.
Эостра, сияющая богиня весны и звездного света, стала постепенно терять свою красоту. Голосом холодным, как свет темной звезды, она произнесла:
– Здесь находится то самое место, где гора была сровнена с землей, а с неба низвергнулся ангел. Нет на земле города, который лежал бы так близко к преисподней, как Гриндейл. Когда вам станут понятны темные пути, вашим глазам откроются первые проблески ада. Вы узрите, кто обитает в аду и что ожидает вас всех. Вы – дети, спящие на одной подушке с дьяволом. Каждый из вас запятнан, и верховодит вами наследница тьмы. Вы пришли ко мне, умоляя допустить вас в преисподнюю. Возможно, вы туда попадете. Возможно, пожалеете об этом. Возможно, через три дня никого из вас не будет в живых. Завтра начнется ваш путь. Какую бы дорогу вы ни избрали, какую бы любовь ни предали, какую бы ложь ни изрекли – помните, я всегда слежу за вами.
Дева метнулась вперед – не по-человечески, а каким-то животным движением, вскинула голову, точно хотела укусить.
С прелестного лица свалилась и медленно опустилась на озерную гладь серебряная лента. Под ней, там, где должны быть глаза, не было ничего, только гладкая нетронутая кожа.
Мы отпрянули, и Эостра улыбнулась. Ее мерцающий силуэт скользнул обратно в воду.
Озеро мгновенно испарилось, облака рассеялись, словно невидимая рука выдернула из розетки магический штепсель. И только когда в небе растаяла последняя капля тьмы, мы вздохнули с облегчением.
– Гадость какая, – еле слышно произнес Харви.
Тео выпустил мою руку и хлопнул Харви по спине:
– Истину глаголешь.
