Читать онлайн Михаил Вербицкий - Тропа тунеядцев – 5. Книга третья. Эпидемия. Часть первая. Интервенция. Роман-катастрофа

© Михаил Михайлович Вербицкий, 2019

ISBN 978-5-4496-7149-3 (т. 3)

ISBN 978-5-4496-7150-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Председатель колхоза «Светлая Заря», Бабий сказал председателю Молочаевского сельсовета Заслонову:

– Это поле, у меня самое рискованное. В смысле земледелия. В прошлом году, его почти утрамбовали. Кто, тут только не топтался. И ботаники, и синоптики, и шпионы, со всего света. Но ничего, к осени оно оправилось. Я даже подумал, что все беды позади. Сглазил наверно. Нет, ты смотри, что делается! В прошлом году, хоть в лесу сели, голуби залетные …. В этом, прямо в поле приземлились. Надо вопрос, перед Ириной Витольдовной, ставить ребром. Пускай она половину урожая списывает и компенсацию выплачивает, из общественных фондов.

– Она скажет, чтобы ты компенсацию с летчиков требовал. – Возразил Заслонов.

Бородатый, одетый в национальную косоворотку, Заслонов смотрелся на краю колхозного поля, как Лев Толстой, над родовой пашней.

– Уже! Вот, я, уже, потребовал! – Разгорячился Бабий. – Чем эти, непонятно – кто, расплачиваться будут?! Ты, хоть предположить можешь?! Вот – то-то.

Колхозный председатель раздраженно уставился в сторону ямсового поля.

– Припыленные специалисты, уже целый век, спорят, на чем разумные существа летают. Типа – есть тарелки, летающие или, у их аппаратов, другая конфигурация. – Задумчиво сказал Заслонов. – Вот, и конец всем спорам. С этого дня, можно во все анналы записывать – летающим тарелкам быть!

– Что теперь делать? Не знаешь? – Спросил Бабий.

– Надо в соответствующие государственные структуры обращаться. – Сказал Заслонов. – Этот казус, в сфере, их компетенции.

В кабинете председателя КГБ, генерала Аксамитова, проходило чрезвычайное заседание, в узком, составе. На нем присутствовали начальник Кадрового Управления генерал Жемчужников, начальник Центрального управления – полковник Бурый и руководитель Инициативной группы, майор Злыдник. Присутствие майора Злыдника, подчеркивало серьезность проблемы, которая стояла на повестке дня.

Генерал Аксамитов не видел, последнего, воочию, с прошлого года, что благотворно сказывалось на его душевном равновесии. Все это время, комитет, под его руководством, успешно справлялся со всеми, находящимися в его компетенции, проблемами. А, именно: шпионажем, коррупцией и наркоторговлей. Правда, с последней, только, в пределах городской черты. За городской чертой, проблема наркотиков не стояла. Там, выйдя в поле, можно было, без злого умысла, нанюхаться васильков или еще каких-нибудь лютиков и провести в состоянии эйфории неопределенное количество времени. Поэтому сельская местность, особенно отдаленные районы, в плане наркотиков, была неподконтрольна государственному регулированию. Там происходило саморегулирование, на уровне развитого самосознания. Там, тех, кто нюхал, осознано, записывали в ботаники, после чего человек отправлялся лес, общаться с природой, до полного восстановления нормальных заворотов головного мозга.

Сегодняшнее, присутствие, в высоком кабинете, Злыдника, говорило о том, что привычные, рутинные дела, пора отложить и пора заняться проблемами мирового масштаба. Это напрягало Аксамитова, это наложило отпечаток озабоченности на лицо полковника Бурого. Даже генерал Жемчужников, обычно, относящийся к серьезным проблемам, с легкой иронией, выглядел хмуро. Поэтому вопрос прозвучавший, из его уст, в адрес майора, звучал откровенно угрожающе, без обычной вкрадчивости и ласки:

– Чем, ты, нас, собираешься порадовать? Говори четко, ясно и по существу!

– Слушаюсь! По существу: в поле, между населенными пунктами Молочаевка и Погорельцы, стоит летательный аппарат внеземного происхождения, внешне похожий на летающую тарелку. Появился вчера, ночью. Посадку наблюдал местный астральный синоптик и жители окрестных деревень, допризывного возраста.

В кабинете председателя, наступило молчание. Только, через какое-то время, генерал Жемчужников сказал:

– Ага! Дождались!

После этого, вновь наступило молчание, не очень долгое, но очень напряженное.

– Ты трюфелей, у Геннадия Петровича, не кушал? – спросил Жемчужников, сквозь сжатые зубы.

– Никак нет. Грибов не кушал, ландышей не курил. Вообще, просто приехал, посмотрел и сразу – обратно.

– Зачем ездили? – Сухо поинтересовался Аксамитов.

– По вызову. Позвонил участковый Марченко. Сказал, что лучше мне приехать. Зачем, по телефону, не сказал, только он – человек серьезный; без дела тревожить не станет. Тем более, там – аномалия, территория, мне подконтрольная. Я поехал. И, вот!

– «И, вот»! – Мрачно сказал Бурый. – Что, теперь, прикажешь делать?

– Я, тут – при чем, товарищ полковник? – Искрение, удивился Злыдник. – Я, тут – совершенно не причем! Они сами прилетели!

– Ты, эту тарелку, своими нездоровыми фантазиями, накликал! – Горячился Бурый. – Помнишь прошлогодние телерепортажи, которые организовывал?! Когда, к нам российская ракета прилетела?!

– Подождите, полковник. – Сказал Аксамитов. – Давайте – по существу! Виноватых будем искать потом.

Председатель взглянул на Злыдника:

– Сомнений быть не может? Это – тарелка?

– Она, самая. Геннадий Петрович, даже контакт установил.

О Геннадии Петровиче, астральном синоптике, из Молочаевской аномалии, знали все присутствующие. Геннадий Петрович Мирошниченко, в деревенском обиходе – Гена Кукурузник, получил широкую известность не только в Белоруссии, но и за границей республики. Его знали в России, знали на западе. Его знали, даже в странах ближнего и среднего востока. Правда одна деталь, из жизни гражданина Мирошниченко, была известна, лишь людям посвященным. А, именно – односельчанам и сотрудникам КГБ. Лет десять назад, недалекий, от рождения, Мирошниченко усугубил свое психическое здоровье, заблудившись в необъятных кукурузных полях, колхоза «Светлая Заря», и проблуждал, там все лето. Помогло выжить незадачливому экстремалу его обостренное чувство обаяния. Если с восприятием реальности у него было не все в порядке, то это компенсировалось обостренным нюхом.

– Большие деньги, мог бы в «Шанели» заколачивать. – Говорили про него, односельчане. – Ему одеколоны смешивать, как два пальца, об асфальт.

– На таможне, или, там, в наркоконтроле, мог, тоже, до высоких чинов дослужиться. – Соглашались, с ними собеседники. – Мимо него, без спросу, ничего не пронесешь. Ему кокаин, какой унюхать – раз плюнуть.

Во время, своих вынужденных скитаний, Геннадий Петрович, обнаружил белорусские трюфеля и питался ими, до уборочной. Он стал их первооткрывателем. Причем, белорусские, постэволюционные трюфеля, били свои французские аналоги, по всем статьям. Они превосходили их размерами, утонченностью аромата и вкусовыми качествами. Орден, за столь ценное открытие, ему не дали, только потому, что грибы обладали побочным эффектом. Употребленные в большом количестве, в купе со спиртными напитками, они вызывали галлюцинации, причем исключительно в уфологической плоскости.

Съехавшиеся, в прошлом году, к месту падения российского корабля многоразового использования, шпионы, в поисках информации, в большинстве своем, посетили местную достопримечательность, в лице астрального синоптика. В гостях у Гены Кукурузника, они, выпытывая секретную информацию, выпивали и закусывали. Закусывали грибами. Поэтому в заграничных разведывательных центрах, до сих пор ломали головы, над сообщениями своих сотрудников. В аппарате ведомств, никак не могли придти к единому мнению: что, там собственно происходит, в этой Молочаевке. Что, там – пространственная деформация или все это, их агентам, только почудилось?

– Геннадий Петрович, говоришь? – прищурившись, спросил Аксамитов, Злыдника.

– Тут, все в порядке, товарищ генерал. Контакт он устанавливал, в присутствии свидетелей. Так, что – факт налицо.

– Я не совсем понял, насчет посадки. Что, там – со свидетелями? – спросил Аксамитов.

– Я, же, говорю. Свидетели, допризывного возраста. Молодежь. Влюбленные парочки. Ночью гости сели, когда устоявшиеся люди, уже спят.

– Верить, им, можно? – Спросил Аксамитов.

– Можно. На деревне, сейчас, всем верить можно. Они, если говорить не хотят, то молчат, но, если скажут, то – скажут. Сами знаете.

– Знаем. – Нахмурился председатель.

– Ты продолжай, продолжай. – Поощрил, Злыдника, Жемчужников.

– Значит – так. – Собрался майор. – Сели они ночью. Около половины второго ночи. Хронометрически точно, установить время посадки не удалось, но – в промежутке, между часом двадцати пятью и часом тридцати пятью минутами. Сели без рева турбин, с легким свистом. Наблюдалось голубое свечение, в нижней плоскости. Выпустили восемь опор и, на них опираются. Корпус металлический. По виду и на ощупь. Я лично ходил и проверял. На стук отзывается не звонко, а глуховато. Метал – такой…. Типа – алюминия или магния. Мирошниченко, после обхода, возвращался домой, но, понятно, сразу вернулся. Сразу начал обтаптывать ямсовую поросль, вокруг объекта.

– Зачем? – Разом, спросили Жемчужников и Аксамитов.

– Видимо решил, что это явление временное и скоро растворится. Решил пометить территорию. Он, же – специалист, по таким делам. Мы, могли растеряться, а он нет. Потом послал, кого-то к себе, за фотоаппаратом. Вот снимки.

– Ты, чего, раньше, молчал? – Раздраженно спросил председатель.

– Я не молчал. Я последовательно излагаю. – Продолжая оставаться серьезным, ответил руководитель Инициативной Группы, выкладывая на стол фотографии.

Руководство стало их рассматривать, передовая друг, другу.

– На паука похоже. – Сказал Жемчужников.

– Вот-вот! – Согласился майор. – Местные, эту штуку, так и окрестили. Фотоаппарат, я у Геннадия Петровича изъял. Родителей, Ромео и Джульетт, попросил конфисковать, у отпрысков, мобильники. Пока ситуация не прояснится.

– Момент, контакта, что заснять не удалось? – спросил Бурый.

– Не засняли. – Вздохнул Злыдник. – Геннадий Петрович, сам контакт устанавливал, поэтому не снимал. Молодежь, тоже. К этому времени, старшее поколение подтянулось. Запретили.

– Ну, а по описанию, они – чего? Какие – из себя? – С искрением любопытством, поинтересовался Жемчужников, облокотившись, о стол.

– Все, как в кино, товарищ генерал. Существа – человекообразные. Вылитые гомо сапиенсы. С лица – зеленые. Бледно-салатового цвета. Костюмчики, у них, как положено – облегающие, серебристого оттенка. Половая принадлежность у всех одинаковая – трансвеститы.

Около минуты, в зловещей тишине кабинета, председателя КГБ Белоруссии, слышалась, лишь легкая барабанная дробь, которую тот выбивал пальцами, по столу.

– Кто это определил? Их половую принадлежность? – первым пришел в себя, Жемчужников.

– Все. Все определили. Единогласное решение. Костюмчики, у них, как я сказал – облегающие. Подчеркивают все формы. Все – напоказ. В районе грудной клетки – женские формы, в районе паха – выпирает мужское. Как у балетных танцоров.

– Может, у них, там, что другое выпирает? – Спросил Аксамитов. – Космическое?

– Что космическое, это – точно. По масштабам. Выпирает отчетливо, с характерными признаками. Кроме того, двое, которые в районе грудной клетки – двойники спасательниц Малибу, были с растительностью на лице. Один с усами, другой с бородкой. Этому номеру третьему, бороду в черный цвет покрасить и, можно, на «Евровидение».