После совещания, когда начальники отделов, не просто разошлись, а разлетелись по рабочим местам, он попросил старшего лейтенанта Шелепову принести ему чай и начал подробно просматривать информацию на задержанных.
Он успел добраться до пятого задержанного, которым оказалась двадцатилетняя девица, студентка второкурсница по фамилии Жевжик, когда ожила громкая связь и лейтенант Шелепова сообщила:
– Вас просили зайти. Сам. Срочно.
Поднимаясь по лестнице, к кабинету генерала, Бурый старался рассуждать здраво.
– Никакой новой информации, еще не поступало. Она вся должна была сходиться к нему. Вчера все прошло гладко. Глаже не бывает! Почему, срочно?!
В кабинете у генерала присутствовал начальник следственного комитета – полковник Терещенко.
Он не сидел за столом, у генерала, а стоял рядом. Не на вытяжку, но стоял… Пульс у Бурого стал учащеннее.
Сам генерал стоял у окна, глядя, куда-то вдаль.
Когда Бурый вошел в кабинет, он медленно повернулся к нему и, выдержав паузу, спросил:
– Сколько граждан Республики было вчера, среди арестованных?
– Одиннадцать, товарищ генерал.
– Куда их поместили?
– К нам, в изолятор, товарищ генерал!
– Хорошо. Вот, начальник следственного отдела мне докладывает, что в изоляторе находятся, только десять задержанных граждан Беларуси. Так, Терещенко?
– Так точно, товарищ генерал. Из наших, в наличии – шесть задержанных женского и четыре мужского пола.
– Кого не хватает?
– Некого Рахметова. Двадцать лет. Холост. Член БРСМ. Электромонтажник. РСУ «Городские сети». – Коротко доложил Терещенко.
– Этого не может быть. – Холодея, сказал Бурый.
– Четверо следователей комитета, прибыли сегодня утром в наш изолятор, с целью провести первичное дознание. В наличии оказалось, только одиннадцать задержанных. – Монотонно произнес Терещенко.
– Вы, хорошо искали? – Изумленно спросил Бурый. – Он, где-то – там… Просто, сунули не в ту камеру.
– Работники зарегистрировали прибытие, только одиннадцати задержанных, но, в целях установления истины, был произведен тщательный досмотр, в ходе, которого задержанный Рахметов обнаружен, не был. Сейчас, производится досмотр ИВС, в котором задействованы дополнительные силы, причем досматриваются не только камеры предварительного заключения, но и камеры подследственных, служебные помещения, вся территория.
В кармане у Терещенко завибрировал телефон.
– Это – служебный звонок, товарищ генерал. Звонят по поводу ИВС. – Не доставая телефон из кармана, сказал Терещенко.
– Ответьте.
Терещенко извлек телефон из кармана и приложил его к уху.
Пчелкин выстукивал пальцами, по подоконнику, какой-то бравурный марш.
Бурый, не скрывая надежды, буравил непроницаемого Терещенко взглядом.
Отняв телефон, от уха, Терещенко взглянул на генерала и отрицательно покачал головой.
– Пусть продолжают. – Сухо, сказал Пчелкин.
– Начинайте заново и более тщательно. – Сказал Терещенко, в трубку, и отключился.
– Вы, можете объяснить происходящее? – Спросил Пчелкин, обращаясь к Бурому.
– Никак нет, товарищ генерал.
– Вы понимаете, что этот Рахметов, наряду с Белой – центральное звено, в группе заговорщиков? – Раздельно выговаривая слова, спросил председатель комитета. – Понимаете, что именно его знания особенностей кабельных подключений, позволили подобраться вплотную к активатору?
Бурый озабочено промолчал.
– Допрос задержанных, тоже, ничего не дал. – Пожал плечами Терещенко, задумчиво глядя в ковер. – Правда, допросить удалось, пока, только четверых, имеющихся в наличии. Шестеро еще находятся в «неадеквате». Многовато им вчера «трухи» вдули.
