– Так значит, цветы – это бывшие люди? – Урсула испугалась.
– Я думаю, нет, – поспешила успокоить её няня. – Это – сказки, которые придумали для того, чтобы люди не слишком много времени уделяли самолюбованию. Пора спать, Урсула.
– Нянюшка, ну расскажи ещё что-нибудь, – взмолилась девочка. Ей хотелось узнать все тайны зеркал. Но няня была непреклонной. Она погасила свечу, пожелала доброй ночи и ушла.
Урсула отвернулась к стене и уставилась на яркую точку, которая появилась от лунного луча. Луч проник в комнату сквозь щель, оставленную в занавесках, пробежал по полу, забрался на кровать и замер напротив Урсулы. Маленькая лунная точка постепенно превратилась в картину, в которой причудливо сплетались свет и тени. Урсула с любопытством разглядывала детали. Вот высокая гора, на вершине которой стоят двое, тесно прижавшись друг к другу. У подножья горы девять девушек передают друг другу предмет треугольной формы.
– Зеркало? – прошептала Урсула и вытащила из-под подушки свой осколок.
– Детям нельзя смотреться в зеркала, чтобы они не стали глупыми эгоистами, – недовольно заскрипели половицы.
– Я не ребенок, – заявила Урсула, прижав осколок к груди.
– Девушкам запрещается смотреть в зеркала при лунном свете, чтобы не лишиться привлекательности, – заворчали деревянные перекрытия.
– А я и не собираюсь смотреться в зеркало при лунном свете. Я зажгу свечу, – сказала Урсула и встала с кровати.
– Зеркало и свечи?! – ахнул деревянный дом. – В своём ли ты уме? Знаешь ли ты, что в отсвете свечи, который отражается в зеркальной глади, можно увидеть прошлое или будущее?
– Больше всего я бы хотела увидеть маленького путти и узнать тайну, которую ему не разрешили мне открыть, – сказала Урсула. Пламя свечи задрожало от её дыхания и отразилось в зеркале сотней треугольных огоньков.
– Для того, чтобы узнать тайну, надо быть смелой, – проскрипели половицы.
– Я ничего не боюсь, – Урсула уселась на стул и впилась глазами в пляшущие в зеркале огоньки. Постепенно глаза начали слипаться, и она уронила голову на руки.
– Урсула уснула, Она ничего не узнает и не увидит, – засмеялся малыш путти, появившийся в комнате.
– Увижу, – встрепенулась девочка.
– Тогда, вамос конмиго – следуй за мной, – приказал ветерок.
Урсула пошла за ветерком и попала в зеркальный коридор, залитый ярким сиянием. Ей показалось, что она ступает по солнцу, что его тепло проникает в каждую клеточку тела, наполняя его радостью.
– Алёра, – воскликнула Урсула, поняв, что это самое подходящее слово, для выражения всех чувств и эмоций, которые она испытывает сейчас.
– Алёра! Алёра! Алёра! – разнеслось по зеркальной галерее.
– Здравствуй, Эхо! – громко крикнул путти.
– Здравствуй, здравствуй, здра… – отозвалось Эхо.
– Позволь рассказать Урсуле твою историю? – попросил путти.
– Позволю… – согласилось Эхо.
Путти смешно надул щёки и заговорил:
– Кода-то Эхо была одной из нимф, безнадежно влюбленных в красавца Нарцисса, который ни на кого не обращал внимания. Нимфы сердились на него, а Эхо его жалела. Когда Нарцисс умер, нимфы моментально забыли о нем, а Эхо нет. Она так тосковала, что с горя совсем зачахла. От Эхо ничего не осталось кроме голоса. Но и он звучал так тихо, что готов был вот-вот исчезнуть. Нимфы проявили сострадание к сестре и наделили Эхо способностью повторять слова, которые произносят другие. Эхо заупрямилась. Сказала, что будет повторять только последние слова. Шли годы, голос к Эхо вернулся. Она может говорить, но по привычке продолжает молчать и повторять то, что ей хочется.
