Всё забивал тягучий запах духмяной полыни. Группа офицеров СС с проводниками одолевала сложной подъём. Впереди шли шерпы неопределённого возраста, за ними везли поклажу пегие лошади. Далее следовали молодые китайцы, пощёлкивающие языком. Иногда пощёлкивание прекращалось и на лошадей набрасывались кровососущие. В первые секунды это приводило к ускорению движения, так как вьючные шевелили ногами быстрее. Завершал процессию взвод молодых немецких офицеров. Петер шёл впереди всех со старшим офицером СС. Внезапно самый старый и дряхлый проводник опустился на корточки и уселся в позе лотоса:
– Teyata om…m…m…m…
– Bekanze Maha…a…a…a
– Bekanze Radza…a…a…a
– samundgate Soha…a…a…a[5].
На лице штурмбанфюрера Брюнса проявилось недоумение, переходящее в злость, не предвещавшую ничего хорошего:
– Aufören[6]!
Старик продолжал медитацию. Процессия замерла и внимала заунывным звукам старика, напоминавшим звуки средних октав органа. Петер разбирался в музыке. Полифония медитации была своеобразна. Звуки издавались явно одним человеком, но проявлялось многоголосие, подобное обработке Баха для хорала. Слышались несколько голосов, согласованных по вертикали. Более того, слух выделял консонансы и диссонансы. Старик филигранно создавал своей носоглоткой резонирование. Как он это делает? Петер ничего подобного не слышал ни в одном оперном театре.
– Мы не успеем выполнить нашу миссию в намеченные сроки.
– Фон Остен, пристрелите его, он не может дальше идти в нашем темпе.
Петер не мог возражать старшему офицеру и вынул свой Вальтер системы Pistole 38. Когда пистолеты данной системы пришли на замену Люггерам, Петер не сразу согласился его заменить: Люггер был намного элегантней.
– Aufstehen[7]!
– Ich erschieße dich für Ungehorsam[8].
От группы непальцев отделился самый худой и обнажённый кхас[9]. На фоне общего скромного одеяния его одежда выглядела лохмотьями.
– Herr Wirt[10]! Этого нельзя делать. Daai[11] настроен на лад третьего духа предгорья Ярлинга и наполняет нашу процессию энергией и здоровьем. Он омолаживает нас и снабжает долголетием.
Петер обернулся к Брюнсу:
– Штурмбанфюрер, он снабжает нас долголетием и омолаживает через общение с духом!
На лице Брюнса появилось подобие улыбки:
– Долголетие очень бы пригодилось этому скоту, но боюсь, на это у него мало надежды.
Петер знал о секретной директиве и её предписании для зондеркоманды – свидетелей после достижения результата – нахождения на Тибете следов арийской расы – не оставлять. Диверсионная операция «Тибет», направленная на дестабилизацию положения Британской Индии, следовавшая за этим по утверждённым верховным главнокомандованием планам Шеффера, не должна была подвергаться риску.
– Что же касается омоложения, я бы не отказался! Здесь я замечал поразительно симпатичных дикарок. Говорят, противосептические средства дикарей достаточно сильны и даже превосходят по некоторым показателям цивилизованные. Что они туда кладут? Лейтенант, говорят ваш отец – талантливый химик?
* * *
В Берлинский университет Петер фон Остен поступил по рекомендации своего отца – Никлоса фон Остена. Отец был не только учёным-химиком, но и удачливым коммерсантом. Сферой его научных изысканий были средства гигиены для фронта. Соратник и единомышленник Фритца Хенкеля, он пошёл дальше в коммерческой реализации стиральных порошков. Первые упоминания о стиральных порошках относились к XVI веку. Индийцы добавляли в воду при стирке особую смесь, но рецепт её, по официальным данным, не сохранился.
