Они долго шли по солнечной улице, приходя в себя.
– А помнишь Славу, сына директора шахты, он всегда в белых брюках на танцы приходил…
– Уже не приходит… – сказала другая.
– Что так?
– Отца посадили…
– За что?
– Враг народа, – вымолвила одна из девушек, однако без обычной уверенности. – У нас зря не берут…
– По какой же мы тонкой верёвочке ходим! – вдруг заключила Валя неожиданно для себя.
А прошлое вновь о себе напомнило маме: однажды, когда пришла на работу, вдруг сказали ей: «Тебя сестра искала!» – «Нет у меня никакой сестры!» – сразу вырвалось у неё. Но правда сильнее оказалась: вскоре они тайком встретились; это была Галя, она поведала об ужасах, которые ей пришлось испытать. Галя рассказала, что было с высланными: погрузили в телятники, вывезли в тайгу в архангельской области и выбросили прямо в снег… Мужики пошли рубить дрова, для костра, женщины стали ставить шалаши… За зиму все дети и старики погибли от голода и мороза – от всех поселенцев осталась половина. Позже они, умелые крестьяне, отстроили себе деревню, выжили, а муж попал в лагерь лишь за то, что, увидев гниющие доски, сказал: «Был бы хозяин, такого бы не допустил!». А Галя услышала от младшей сестрёнки, как их мама погибла… Всплакнули…
Что осталось от этой женщины, моей украинской бабушки? – нет ни одной фотографии, только мама говорила, что звали, кажется, Пелагея, и волосы у неё были красивые, длинные… Что досталось от неё – жизнь мамы, а значит, и моя достались.
«За что?.. За что?..» – шептались сёстры в тени парка. «А то, что жили богато…» «Да какой богато? С утра до ночи пахали, с пяти лет работать начинали – свиней пасть, сорняки полоть…» «Хозяйство хорошее было – да, а у малых обуви не было и всю зиму на печке сидели… А помнишь, как ты захотела прокатиться босиком по ледяной горке? – Выскочила, а ноги об лёд не едут…» Посмеялись тихо… «Зато теперь всё будет правильно, когда социализм построим, во всём разберутся!» – вскидывалась юная комсомолка. «Врут, врут всё! – усмехалась Галя, – Я видела, как умирали дети, как убивали невинных, а ты маму забыла?.. но ты правильно, правильно – вступай в партию, начальником, может, станешь», – и младшая сестра холодела от ужаса: меркла радость сопричастности к великой мечте человечества… Тяжёлый туманный морок стоял в голове, когда тайком пробиралась домой…
2
Прошли годы, десятилетия и много событий за это время произошло: война, бегство из Кривого Рога за полчаса до вступления в него немцев. «Летний жаркий день, иду по улице и вдруг вижу – телега с семьёй начальника милиции города: сын его, Тарасик, ходил в мою группу, где я воспитательницей была. «Такой упрямый был, – смеется, вспоминая, – спросишь, Тарасик, ты почему балуешься? – насупится так и молчит».
«Валя, ты куда? – спрашивает начальник милиции. – А ну садись к нам в телегу, в городе скоро немцы будут! А я, как сейчас помню – в белом платье и босоножках… Растерялась: ну я сбегаю хоть что-нибудь возьму! – некогда, Валя, через полчаса будут!» Думать нечего – села на телегу и началась её одиссея беженства. «Куда ни поедем – там уже немцы: Верхний Токмак, Мелитополь… По дорогам беженцы потоком идут, дым в небо поднимается от горящих подожжённых хлебов – чтоб немцам не достались. Скотину везде в деревнях резали – ею и питались. И солдаты наши бредут серые, усталые, перевязанные окровавленными тряпками, а их ещё ругают: что, мол, отступаете, говорили ведь по радио, что врага будем бить на его территории! А они-то при чём? Идут и молчат…»
