– Пи…дец саперам, – Вася Крюков вздрогнул и мелко перекрестился. – Напоролись.
– Зачем так мрачно? – Петрушин был настроен более оптимистично. – Просто нашли, снимать не стали, рванули на месте…
– И пи…дец саперам, – не сдавался Вася. – Чует сердце – это оно самое…
Вася у нас чувствительный как барометр. Интуиция развита просто до неприличия. Про таких говорят – спиной чует. В самом деле, эта его особенность неоднократно сослужила нам добрую службу. Но теперешний припадок пессимизма у своего соратника я объясняю мрачной погодой и напряженным трехсуточным ожиданием. Трое суток мы сидели спокойно, ничего поблизости не рвалось, а тут, перед самой операцией, – на тебе! Поневоле засомневаешься…
Минуты не прошло – опять шлепнуло, но значительно тише. Вася пожал плечами и тихо ругнулся.
Минут еще через семь происшествие повторилось: глухой шлепок взрыва и негромкая отдача сожранного влажным воздухом отзвука, не успевшего развиться в полноценное эхо. Опять там же, рядом с местом первого громкого подрыва.
– Ну вот, – удовлетворенно заметил Петрушин. – Я же говорю – сами рвут. Понаставили за ночь, умельцы народные…
Серега достал было сканер, чтобы нащупать частоту комендатуры и послушать, что у них там творится в эфире. Но в этот момент в наших рациях прорезался жизнерадостный Иванов:
– Объект развернулся, убыл по первому маршруту. Вы как там?
– Мы готовы, – ответил Петрушин. – Вы следом?
– Мы следом, – подтвердил Иванов. – Но чуть погодя, чтобы глаза не мозолить. Тебе напомнить?
– Обижаете, – буркнул Петрушин. – Ни одна волосина не упадет!
– Да пусть упадет! Вы его хоть налысо побрейте – но чтоб живым, ты понял? Давай, до связи…
Со стороны старого переезда послышался шум автомобильного двигателя.
– Как сидят, не заметили? – без особой надежды уточнил Петрушин.
– Стекла тонированные, – сказал Вася. – Никто не выходил. Извини, брат.
– Понял, спасибо. Значит, как обычно.
Шум двигателя постепенно приближался. Вскоре из-за поворота в наши сектора неожиданно выехала белая «Нива».
– Не понял? – удивился Петрушин. – «Ниссан» вроде был?
– Это не они, – покачал головой Вася. – Это вообще левые какие-то…
«Нива» неспешно проехала мимо нас, перед бродом повернула налево и, прокатившись еще метров пятьдесят по вектору течения, встала у водной кромки.
Из машины вышли двое нохчей, облаченных в прорезиненные куртки с капюшонами и «болотные» сапоги до паха. Негромко переговариваясь, они открыли багажник и стали вываливать наземь разнообразное барахло. Оружия при них не было. В бинокль можно было рассмотреть, что барахло из багажника тоже совсем не военного характера. Автомобильная камера, ножной насос, крупноячеистая капроновая сеть, составное удилище (судя по толщине, как минимум на барракуду), катушки с леской и плетеная корзина.
– Вот уроды, – пробормотал Вася. – Тут война, а они – на рыбалку…
– Некстати, – флегматично отметил Петрушин. – Костя – держи. Если вдруг что, действуй по обстановке.
– Понял, – я спрятал бинокль и навел на рыбаков прицел своего «ВАЛа». – Держу.
Следует заметить, для тех, кто совсем не в курсе, что рыбаков мне поручили вовсе не в качестве жеста особого доверия, а как самому ненужному человеку на заключительной фазе операции. Каждый член команды является специалистом в своей области. Кто-то мастерски говорит и запросто лезет без спроса в человечьи души, кто-то хорошо стреляет. В настоящий момент говорить и лезть уже не надо. Поэтому я буду добросовестно контролировать безоружных рыбаков. Пользы от этого, конечно, никакой, но на всякий случай за лишними людьми в зоне проведения операции кто-то должен присматривать.
