И едва он произнес последнее слово, как на нас обрушился удар из пустоты. Это было так, как если бы гигантская и всемогущая рука ударила меня в грудь, отбросив прочь. Я отчаянно взмахнул Ледяным Жалом – я не видел ничего осязаемого, но чувствовал, что должен что-то делать или меня одолеют и я окажусь совершенно беспомощен.
Урука тоже отбросило, но лишь на пару шагов. Он немного пригнулся и расставил ноги пошире, словно твердо решил не отступать более ни на шаг. Я попытался скопировать его стойку. Более того, я изо всех сил устремился вперед, чтобы встать с ним рядом.
Давление продолжалось. Мне не удалось продвинуться ни на шаг, – увы, я отступил еще на два. Меня захлестнул гнев, мрачный и непреклонный, – никогда прежде я не испытывал ничего подобного. Это был гнев истерзанного отчаянием Толара, с которым я соприкасался. Толар. Мне следовало снова обратиться к этой сокрытой части меня, которую возродило Ледяное Жало.
Урук же продвигался вперед, напоминая человека, пробирающегося через вязкую грязь. Шаги его были короткими – но он шел! Он шагал! Я уперся плечом в стену, к которой меня отшвырнуло последним ударом. Теперь я держал меч в правой руке, а левую вытянул вперед. И как я прежде нащупывал точки опоры при спуске, так теперь прижал кончики пальцев к рунным надписям. Мало что мне давали эти зацепки, но все же я снова двинулся вперед – медленно, шаг за шагом, как Урук.
Возможно, его древнему врагу было не так просто разделить свою Силу и он не мог удерживать на расстоянии нас обоих одновременно. И потому мы мало-помалу выигрывали. Кольчужная бармица моего шлема покачивалась; тяжело дыша, я сосредоточился на своей схватке, на продвижении вдоль стены.
Урук справлялся лучше – его шаги делались длиннее. Глаза под грозным гребнем-драконом пылали.
Так мы пробивались вперед по туннелю – бесконечно долго, как нам представлялось. Казалось, что давление чужой Силы не ослабнет никогда. Я задыхался, в ушах гремел стук собственного сердца. Вперед… Вперед!..
А потом давление исчезло так же быстро, как прежде развеялся туман, в промежутке между двумя вдохами. Я потерял равновесие и упал на одно колено. Урук пошатнулся, но уже на следующем шагу восстановил равновесие.
Продолжая держать секиру перед собой, он бросился вперед, и я за ним следом.
Мы очутились в зале, заполненном зеленовато-серым свечением, – я знал, что оно отмечает место сосредоточения Темных Сил. Здесь были не сталагмиты, а скорее колонны, которым придали форму пугающих фигур, монстров и людей, причем казалось, что люди охвачены невыносимой мукой, от которой не избавит и конец времен.
Между этими колоннами – я лишь раз взглянул и больше не смог, один лишь взгляд на них пробуждал во мне такой страх, что я боялся с ним не совладать, – шел широкий центральный проход, и Урук устремился по нему прямо в центр зала.
Возможно, это был храм. Не знаю, какому богу или какой Силе здесь поклонялись, но породило их не преклонение моего народа. Здесь колонны образовывали круг, и в его центре, на полуколонне ржаво-красного цвета лежал хрустальный череп.
А у подножия постамента бесформенной грудой валялся человек, которого я видел на поле боя, – Тарги. Невидящий взгляд широко распахнутых глаз был устремлен вверх, а тело обмякло, словно он только что умер.
Но в той части хрустального черепа, где должен был бы располагаться мозг…
