– Вот как, – он не врал, что подтверждал артефакт правды, зажатый в правом кулаке Лариона.
– А сколько тебе лет?
– Шестнадцать.
– Сколько?! – поперхнулся собственной слюной мужчина. – Да ты ж выглядишь, лет на девятнадцать!
– Правда? Обычно говорили, что на семнадцать. Быстро взрослею, – пожал тот плечами.
Парень снова не врал. Поэтому Ларион решил расставить все точки над i.
– Ты разведчик? Преступник? Ответь честно.
– Нет, я просто парень, которому не повезло, – грустно улыбнулся тот.
Артефакт подтвердил его слова, а у Лариона словно гора сошла с плеч. Теперь его можно оставить с чистой душой.
Выход в люди.
Лекарь был прав – полностью выздоровел я уже на следующий день, но выходить из комнаты мне все равно не разрешили, уповая на то, что у меня нет одежды, а ходить в исподнем у них не принято. К тому же, в доме есть существа противоположного полу. Это обстоятельство еще больше распалило мой интерес к внешнему миру, ну а чего? Это обычный подростковый интерес. На вопрос: «Куда дели мою одежду?», сказали, что отправили в стирку и сейчас она штопается. Ну, хотя б помыться нормально позволили, пот смыть. До чего мерзко спать было грязным. После помывки, в одних трусах стоя перед солдатом я его допытывал насчет одежды.
– Может вы мне тогда что–нибудь из вашего гардероба предоставите? –
Он был ниже меня на пол головы, и похоже, ему было не привычно смотреть на кого–то снизу–вверх. Как я его понимаю, сам чувствую когнитивный диссонанс, когда вижу кого–то выше себя, думаю высокие люди меня поймут.
– Не положено, – буркнул тот, привычно набычившись.
Не довольно на него зыркнув, вернулся к кровати. Что ж, ладно, черт с вами, язык поучу. Алфавит я выучил, сейчас переходил к простым словам, вроде мама, папа и подобных. За этом занятием меня и застал Ларион.
– האם כולם עושים את זה? – с легкой улыбкой в голосе произнес он – за бородой его мимику губ было не видно.
Но заметив, что я только сейчас надел н голову переводчик, повторил вопрос:
– Все занимаешься?
Хмыкнув, отвечаю:
– Ну а чем еще заниматься взаперти?
Бородатый хмыкнул в ответ.
– Это вынужденная мера. Нужно было подготовить местных к твоему появлению, сейчас твоя очередь.
– Чего же тогда сразу не сказали?
– Думали, догадаешься.
Ну да, ну да, конечно.
– И? Что мне нужно усвоить? – я сел на кровати, приготовившись внимать.
– Для начала оденься, – Ларион словно из воздуха достал сверток, который расправился и оказался комплектом одежды.
Плотные шерстяные штаны, сорочка, жилет… Камзол? Удивлению не было предела. Старинный серый камзол без рукавов, какие носили еще при Петре Великом.
– Что такое? – заметив мою заминку, спросил мужчина. – Одежда не по нраву?
– Нет, нет, – поспешно покачал я головой. – Не обращайте внимания.
Собственно, чему удивляться? Одежда и одежда. Будто ты какой–нить фэнтезийной готики ожидал… Ладно, да. Пипец, как ожидал! Строгие и агрессивные костюмы мужчин и не менее строгие закрытые, пышные платья у женщин… Так! Собрать фантазии в кучу и выкинуть в мусорку. Надевай!
Одежда подошла идеально. Нигде ничего не терло и мешало, о чем я и сказал Лариону. Тот кивнул и снова словно из неоткуда достал туфли. Вы серьезно? Можно мне мои кроссовки? Они вродь не сильно пострадали…
– А где моя одежда? – спросил я, беря туфли.
– У портных. Все было в ужасном состоянии, поэтому ее решили подшить.
– Хорошо… Надеюсь, вы ее не угробите.
