В общем, вы меня поняли. А сейчас я буду совершенствовать свой язык, переводя текст. Музыку бы еще к ней написать. Но это потом, когда найду подходящий инструмент, или просто научусь играть на новом. Ну а что? Надо же чем–то зарабатывать на жизнь. А барды очень неплохо зарабатывали, насколько я знаю. Так что почему бы и нет.
– Так, на чем я там остановился? – пробормотал я, садясь за стол. – Как больно знать, что все случилось не с тобой и не со мною… ага… Ну, погнали.
– Где–то бродят твои сны королевна… И где ж они бродят? Правильно… в… Кхм! Не отвлекаемся. Далеко ли до весны в травах древних… Классная строчка.
Задумавшись, откинулся назад и отклонился на стуле, встав на задние ножки. Часто так делаю, когда работаю. Однако сейчас отклонился слишком сильно и, не успев схватится за стол, медленно и эпично рухнул на спину.
– Эврика! – удивленно–радостно воскликнул я, вставая и потирая спину. – Надо найти Лариона.
Поправив одежду, вышел из комнаты, стараясь как можно тише передвигаться по коридорам. Все–так встретить того, кто одним движением руки может сослать тебя на плаху, если ему что–то не понравиться, не хочется.
Поместье неуловимо изменилось, хотя как неуловимо, весьма даже ловимо – оно опустело. Если раньше тут постоянно кто–то ходил, пробегал, сидел или писал, то сейчас здесь царствовала тишина и покой. Что вызывало у меня, как щас любят выражаться, когнитивный диссонанс.
Постучал в кабинет Лариона, но его там не оказалось, а дверь была заперта. Пошел искать Лукину и сестер, но их тоже не было. Даже старая Гертруда исчезла. Поместье словно вымерло. Либо, что более вероятно, все ушлепали встречать этого Эйтона, оставив меня одного тухнуть. Весело, ничего не скажешь. Но в принципе, очевидно – кто я, а кто Эйтон.
Ладно, сходим на улицу, проветримся, потом закончим перевод. А вот вечерком заскочим к Лариону, погорим на счет моей идеи, да и пусть про мир рассказывает. Надеюсь, только, он не занят будет, говорил же ведь, что пока тут гиппарх, у него не будет времени. Но посмотрим во обстановке, может и повезет.
Но проветриться мне было не суждено – на улице, перед входом в дом, было настоящее столпотворение. Казалось, все, кто не был занят делами, пришли. М–ды… Провинциалы такие провинциалы. Понаблюдав из приоткрытой двери за гудящей толпой, хотел было уже идти в комнату, но в последний момент передумал. Точнее не так. В комнату я пойду, но только чтобы забрать письменные принадлежности, а дальше быстренько свалить на природу, походить–побродить. Все лучше, чем сидеть в четырех стенах. И куртку не забыть, вечерами холодно, да и от комаров какое–никакое спасение. Комары осенью… Кто бы мог подумать.
И причины моего поступка прозаичны: я тупо не хочу сидеть в комнате. Там скучно. Книги перечитаны, переводом заниматься там тоже не хочется. Вот и пойду где–нибудь на природе попишу. Может в деревню заскочу, с пацанами повидаюсь.
Бегом убежав в свою комнату, закинул в наплечную сумку пару сшитых листов, заменяющих мне тетради, угольный карандаш и накинув на плечи куртку побежал обратно. Не думаю, что меня хватятся, все сейчас заняты организацией встречи, так что гулять можно спокойно. И от Эйтона подальше, и мне нормально.
Выбегая из–за угла, столкнулся с каким–то парнем, что зачем–то встал посреди коридора. Тот столкновения не выдержал, упав на задницу и как–то по–девчачьи пискнув.
