Неожиданно парень открыл глаза и хрипло выдал несколько слов на грубоватом языке, почти сразу снова уйдя в беспамятство. Мужчины даже не успели испугаться, Ларион лишь машинально отметил, что глаза у него, как у сильфов – карие и узковатые.
– Сильф? – поднял взгляд на Лариона егерь.
– Похож, – он задумчиво погладил окладистую бороду. – Сними–ка с него одежду.
– Всю? – только лишь спросил егерь.
– Портки оставить можешь. У абсолютно всех сильфов на теле есть отметина их племени.
Вся верхняя одежа парня немедленно была срезана, на его теле действительно оказалось несколько изображений. Однако Ларион с сомнений оглядев их, подытожил:
– Это не сильф. У них отметины вырезаются, каленым ножом. А это больше похожи на наколки северных кланов варваров. Только эти слишком… красивые, что ли. Они там обычно знаки, да обереги наносят.
Егерь неопределенно хмыкнул, разглядывая необычные изображения на руках и груди паренька. Два красивых женских лица, одно из них, правда, почему–то плакало, а другое, напротив, смеялось. На руке была какая–то надпись, похожая на руны Севера. На другой руке были невероятно искусно сделаны цветы, вязь которых шла практически до самой шеи. Они были настолько тонки, воздушны и изящны, что создавалось впечатление их живости.
Неожиданно парень снова пришел в сознание. На этот раз, похоже, он осознавал себя. Мужчины рефлекторно положили руки на рукояти своих кинжалов. Парень погуляв взглядом по лицам мужей, прикрыл глаза, начав шептать что–то похожее на то ли молитву, то ли заклинание. Ларион поднял взгляд на подчинённого, тот покачал головой. Воздух не густел, значит, парень не колдовал, молился?
– Кто ты? – мужчина подошел ближе к пареньку, готовый в любой момент отразить нападение. – Откуда ты?
Парень что–то рыкнул, даже не посмотрев на Лариона. Видимо, он бредит.
Мужчина вздохнул.
– Лекаря позовите, похоже у него огненная лихорадка. И охрану к нему приставьте. Исполняй.
Подчинённый мигом скрылся за дверью.
– Кто же ты? – Ларион пару секунд задумчиво смотрел в искаженное мукой лицо неизвестного, молодого и крайне загадочного паренька. Чем–то похожего на его погибшего сына.
***
По–моему, так плохо мне не было никогда. Даже когда на меня случайно отец на мини–тракторе наехал, да было и такое. Не сильно, правда, так, колесом задним, но в землю я капитально вмят был. Да… Думаю, отец тогда сильнее испугался. Но речь не об этом, а том, что похоже в этом мире мой срок копчения неба подходит к концу. Надеюсь, эти милые бородатые мужики, которые зачем–то меня раздели до труханов, похоронят меня. И не будут делать ничего противозаконного с моим теплым трупом… О–о–о… Как же мне плохо… Похожее чувство было, когда я от наркоза отходил, после операции.
Перед глазами все плывет, во рту пустыня Сахара, слабость такая, что и пальцем не пошевелить. А еще жесточайшее жжение в груди. Настолько сильное, что хотелось умереть. О чем я, к слову, и попросил седого мужчину, который стоял и водил надо мной светящимися руками. Тот лишь вежливо улыбнулся и коснулся моего лба. Потом наступила блаженная темнота. Обволакивающая, теплая и ласковая, как мамины руки, которых мне так не хватало, последние несколько часов. Да уж, ирония… Начать ценить что–то, лишь потеряв это. Хотя, может это такой отрезвляющий и очень реальный сон? И сейчас я проснусь в своей кровати, в своем доме, бабушка позовет меня на завтрак, отец опять будет смотреть на меня с недовольным видом, потягивая пиво, мама будет на работе… Хочу домой.
