Туре оставалось только уважительно кивнуть. Видели бы сейчас Яшу-Боцмана те, кто над ним смеялись в школе. Тура была уверена, что никто из них не добился того, что имел сейчас Яша – высокооплачиваемую работу, которая позволяла ему легко перемешаться между странами и жить там, где удобно.
- Ты с кем-то из наших общалась? - Яшка словно угадал ее мысли.
Тура отрицательно покачала головой.
- Как на личном фронте? – вдруг спросил Больцман.
- Отступаю и несу потери, - сказалось неожиданно и грустно.
- Тура… - а взгляд у него тот же. Жалостливый взгляд Яши Больцмана, который в школе гладил ее по голове и рассказывал, как побьет ее обидчиков.
- Ай, ерунда, - отмахнулась она. – Знаешь любимую присказку лаборантов: «Все дерьмо кроме мочи. А у некоторых и моча – дерьмо», - Яшка слегка смущенно хохотнул, а она продолжила: - А у тебя как на этом фронте?
Следующие пять минут Туре на экране навороченного смартфона демонстрировали фото подружек бывшего заучки и толстячка Яшки-Больцмана. Судя по фото, Яша питал страсть к брюнеткам с пышными формами и пухлыми губами. Девушек было примерно шесть или семь, и, судя по комментариям Яшки, они скрашивали его одиночество на протяжении последних лет пяти. Кажется, последовательно. А, может быть, и параллельно.
Экран телефона вдруг щедро присыпало каплями, и Тура поняла, что замерзла. Пальцы – особенно.
- Сволочная тут погода, - буркнул Яков.
- В Канаде лучше?
- В Канаде примерно так же. А вот в Лос-Анджелесе куда как лучше. Слушай, Тура…
- Да?
- Может, встретимся как-нибудь, посидим, поговорим в нормальной обстановке. Где-нибудь в кафе или ресторане.
- Давай, - легко согласилась она. - К себе не приглашаю, сам понимаешь, дед, а вот в кафе – с удовольствием.
Они обменялись номерами телефонов. И она еще какое-то время смотрела на Яшкин силуэт, который то и дело пересекали серые росчерки ветра с дождем.
Так, пора домой. Там еще дел по приготовлению к приему нового жильца - вагон и маленькая тележка.
*
Она стояла в темном проеме двери, сложив руки на груди.
- Это все твои вещи?
Степа поправил на плече лямку спортивной сумки и шевельнул ногой.
- Вот еще.
В проем выдвинулась огромная спортивная же «Атомик».
- Уже больше похоже на правду, - кивнула девушка. На ней снова были черная футболка и черные джинсы. – Ну, заходи, коли пришел. Только паспорт сначала давай.
- Что, прямо тут, на пороге?
Она отошла вглубь квартиры и протянула руку.
- Паспорт.
Требование было справедливым и ожидаемым. Степка пристроил сумку у дверей, вторую опустил на небольшой деревянный стульчик – кажется, детский.
- А расписку в получении денег дашь? – паспорт он пока не выпускал из рук.
- Обязательно! – пообещала Тура и потянула на себя документ. Степка с неохотой, но выпустил из пальцев черный кожаный прямоугольник.
- Надо же… - она листнула странички. – И правда Кузьменко Степан Аркадьевич. По гороскопу – Овен.
- Не знал, что гороскоп в паспорт вписывают.
- Ейск… - хмыкнула девушка, дойдя до странички с регистрацией. – Это где?
- У самого Черного моря. Там, где зреет золотой виноград, - и, поскольку его не поправили, исправился сам. – На самом деле, на Азове это.
- Занесло тебя, Степан Аркадьевич, - усмехнулась она. - А ты у нас малыш, оказывается.
- Я-то малыш? – он демонстративно поглядел на нее с высоты своих ста девяноста трех.
- Такой большой и… - она тоже демонстративно запрокинула голову, глядя на него. – И совсем маленький. Всего двадцать пять годков.
