В следующем году мама упала с приставной чердачной лестницы и сломала себе правую руку в локте, провела долго в гипсе, потеряла нормальную трудоспособность. Это для семьи была полная трагедия. Вскоре вор из соседней деревни (все его хорошо знали – это некто Юхновский, он нигде не работал, даже дома ничего не делал, всё было в запустении, воровал). Он через соломенную крышу залез ночью на наш чердак, забрал последнее, что у нас было из продуктов и вещей. И это у больной вдовы с тремя малолетними детьми! Характерно, что мама, зная о плачевном состоянии жены этого вора Полюты (Полины), тоже с двумя малолетними детьми, оказывала ей даже некоторую помощь, давала возможность ежедневно проходить через наше поле и огород, пользоваться нашим построенным ещё отцом колодцем, таскать на коромысле по 2 ведра воды на приличное расстояние как летом, так и зимой. Я упомянул этот эпизод, чтобы подчеркнуть, что при любых условиях крестьяне стойко сносили житейские трудности и поддерживали один другого, за редким исключением.
Мой отец, после возвращения с фронта, много потерявший там здоровья, при разделе с братом Филиппом отцовской земли получил только 1 га земли и около 0,5 га сенокоса, что являлось самым низким наделом, не давало возможности даже содержать лошадь. А это уже по тому времени в деревне считалось крайней бедностью. Моя семья, таким образом, была обречена на беспросветную нужду, батрацкий труд и бедность. И только упорным трудом нашей семье можно было содержать корову, растить кабанчика, иметь несколько куриц, петуха, собаку Урвиса и кошку.
Такую же бедность испытывали жители не только нашей деревни, но и многие другие. Жизнь сложилась так, что молодые люди, например, женились и выходили замуж только имея отцовское приданое или соответствующее обеспечение земельным наделом. Моя сестра Оля, например, будучи девушкой красивой, доброй, заботливой, самой лучшей среди своих сверстниц труженицей, необыкновенной мастерицей, не могла рассчитывать на хорошее замужество, поскольку такого приданого не имела. Так же и ребята-женихи предпочитали девушек только с хорошим приданым. Трудолюбие, мастерство, красота, грамотность, прекрасный характер и другие достоинства, даже любовь, не учитывались, считалось, что это всё приходящее, главное – это материальное (земля, дом) обеспечение будущей семьи.
Такими же выходцами из бедных семей были и мои родители.
Отец прожил с мамой Екатериной Викентьевной- (умерла в 1982 году) только около 14 лет, умер в 1934 году. Мама, таким образом, прожила без мужа 48 лет, посвятив их непосильному труду и заботе прежде всего о нас, детях. После смерти отца мама, имея троих детей – мою сестру Олю (13 лет), сестричку Машеньку (не прожившую даже одного года), брата Ивана (11 лет), меня (3 года) применяла, можно сказать, героические усилия для сохранения нас, детей, при себе, не отдавала нас в батраки, на услужение чужим людям, как это ей советовали некоторые родители, да и сами так делали. Даже получив серьёзную травму – перелом руки в локте, будучи ещё и обворованной, – мама каким-то чудом пережила эту беду, выстояла.
Конечно же, мы, дети, все имели трудовые обязанности, никто не оставался без дела. Сестра Оля наравне с мамой уже ходила на заработки (жатву, прополку, уборку и др. Была первая мастерица в прядении, ткачестве и рукоделии). Брат Иван занимался косьбой, молотьбой, наравне со взрослыми мужчинами работал на лесозаготовках, дома выполнял всю отцовскую работу, заготавливал дрова, торф, шил себе и мне нижнее самотканое бельё, верхнюю одежду, изготавливал и ремонтировал лапти, стриг меня обычными ножницами, водил в баню и т. д. В зимнее, более свободное время, столярничал, освоил даже профессию бондаря – изготавливал деревянные бочонки, кадки, вёдра, тазы и др. Даже сделал мне по всем правилам хорошие лыжи. Своё мастерство и основные инструменты он получил от отца, который мог выполнять любую крестьянскую работу.
