– Рейчел?
Инферно слегка улыбнулся, кивая и тоскуя по былым временам:
– Да… она у меня отняла самое дорогое, что у меня когда-либо было в жизни, друзей. Настоящих друзей, что прошли со мной огонь и воду, и чтобы ни произошло и как плохо бы ни было, они пошли до самого конца, так и не предав меня, в отличие от остальных.
– У меня никогда не было друзей.
– Значит, ты ещё не до конца отмучилась на этой бренной земле.
– Почему я слышу в твоих словах отчаяние? Сильнее тебя я никого не встречала, но ты…
– А что я? Что я могу?
Инферно встал на ноги:
– Чтобы я не делал, всегда появляется кто-то или что-то, что убивает всех и всё вокруг меня, а я ничего не могу с этим поделать, кроме как придавить саму мразь, но не то, что она вытворила… я не могу ничего исправить.
– Ты про Фукусиму?
Инферно вздохнул:
– Я про всё и про тебя, в частности. Пока ты не ударила, я почти начал верить, что на этот раз всё получится, но нет. Вышло ещё хуже, чем было до меня.
– Ты полон отчаяния… неужели ты так и не понял, что без борьбы, нет победы. В борьбе всегда кто-то проигрывает и чаще всего слабые, как и их верховодки, но они лишь контур, который нужно преодолеть, чтобы добраться до истинных виновников.
– Контур? Они живые люди и многих из них я знал.
– К чему эти терзания? Ты этим только вредишь себе.
– Поверь, я знаю, но так уж меня воспитали… скорбеть по умершим. Тебе не понять, как и мне твое отношению к людям и жизни, но думаю именно это, заставляет нас оставаться людьми. У тебя принципы чести и достоинства самурая, а у меня треклятая совесть.
– Мои принципы делают меня только сильнее, а твоя совесть только лишь уязвляет тебя.
Инферно усмехнулся:
– Такова цена и чем она выше, тем больше шансов, что ты останешься человеком.
– Неужели это для тебя так важно? Неужели это важнее твоей жизни, которую ты ставишь под угрозу, испытывая терзания?
– Хотелось бы верить, но для меня это пока что просто красивые слова и даже не мечта… но именно таким, импульсивным, терзаемым и даже уязвимым, я чувствую себя живым.
– Именно поэтому ты тогда не убил Рейчел?
– Нет, тогда я жил лишь одним разумом, без сердца. И девушка, которая всё же его нашла в моей груди, убедила меня не делать этого, за что я ей буду благодарен всегда. Если бы я убил тогда Рейчел, я бы не испытал самого главного в жизни, ради чего стоит не только умереть, но ещё и даже жить.
– И что же это?
– Пока сама не увидишь, не поймешь.
Промолчав следующий час, переваривая сказанное друг другу, они разошлись. Перед расставанием, Киоко напомнила Инферно о своем предложении дружить и об ограниченном сроке данного предложения, на что Инферно не ответил ни да, ни нет, вновь её разочаровав.
Он не хотел брать на себя новые обязательства, прежде чем, не ощутит тягость последствий своих нынешних обязательств перед Рейчел, хотя на деле он уже свыкся с суровой действительностью, где он ей уже ни в каком качестве не был нужен. Всё что она думала о нем, она уже сказала, доказала на деле в зале суда и ясно выразила с экранов телевизоров, обвинив во всем его. Его моральное состояние ухудшалось тем, что он и сам себя винил. И да, умом он прекрасно понимал, что Инферно плевать было на все жертвы, которые он так же, как и Киоко считал за сопутствующий ущерб и ничего более, но тяжелый осадок на сердце подавлял его волю. Он чувствовал себя лицедеем и лицемером, которому было плевать на всех кроме себя, но который чувствовал, что так неправильно и что нельзя таким быть. Это отторжение самого себя, а именно своих профессиональных качеств, которые вошли в противоречие с его чувствами сводили парня с ума, в котором бурлило море противоречий в первую очередь против самого себя. И вопрос остался лишь в том, какое именно чувство возымеет над ним власть, тем самым предрешив его дальнейшую судьбу, выбрав ту или иную сторону.
