Восстановив рассудок, Такеда кинулся на Ронина в яростным криком:
– Предатель!
– Да, но главное… Я-Инферно!!!
Притянув клинки, Инферно отразил атаку синоби и контратаковал его, что оказалось тщетно в виду его неординарной особенности, стремительного восстановления. Но главное, задумка Инферно полностью оправдала себя. Не сумев обуздать свою ярость и находясь лицом к лицу с тем, кто на самом деле разрушил его мир, каким бы кровавым он ни был, Такеда был не в состоянии переключиться на что-либо другое, кроме лица Ронина, что их предал. Все его атаки были направлены в голову, которую он пуще прежнего жаждал срубить или пронзить. Инферно же, пользуясь моментом, сражаясь с по сути бессмертным противником, пытался нащупать его уязвимости, готовясь к схватке с уже своим подлинным противником в лице Ацтека. Как выяснилось на практике, вспоротые раны оказались самыми эффективными, которые максимально замедляли противника.
Выяснив и отработав технику, Инферно с ноги вышиб Такеду из близкого контакта и, вонзив клинок в пол, зафиксировал его и с разворота срубил голову, в которую тут же вонзил второй клинок, который с размаха ударил об пол, разбив голову на ошметки:
– Новую отрастишь…
Но глядя на судороги его обезглавленного тела, которое нелепо махало руками, так и не успев понять, что произошло, Инферно, не без иронии, добавил:
– Хотя вряд ли.
Он никогда не видел в Такеде ни воина, ни синоби, ни тем более своего противника и изначально не верил в его миссию по ликвидации Бестии, но это были люди Киоко и потому он тогда не стал оспаривать её решение, которое теперь аукнулось утратой Аванса и Скорострела, которых он так и не увидел.
Притянув и встряхнув клинки, что от крови, что от ошметков, Инферно удивился, разглядев черную пыль на клинках:
– Что за…
Не сумев пробиться через электромагнитное поле костюма, пыль моментально легла краской на лицо бойца той самой татуировкой в попытке поработить извне. Инферно даже не успел потянуться за маской, что висела за спиной, как тут же упал на колено, задыхаясь и ощущая сумбур в голове пуще прежнего. Реальное окружение тут же скрылось за пеленой, что покрыла его глаза, явив Бестию во всей красе, в прямом смысле этого слова. Полуобнажённая японка, чьи прелести едва прикрывал традиционный халат, предстала перед его очами. Особенно Инферно поразила её красота, когда она посмотрела на него не пустым взглядом, на который боец даже и внимания никогда не обращал, ссылаясь на то, что столько не выпьет, чтобы лечь с пустышкой, а переполняемым всем тем, что его всегда в женщинах привлекало. Взгляд строптивой кошки, знающей себе цену.
Испытав бурю противоположных схватке эмоций, Инферно был сражён и покорён. Забыв про все на свете, он готов был тут же отправиться на край этого самого света, только чтобы добраться до нее и наконец, познать, реализовав всю свою похоть и страсть:
– Вот ведь кабель…
Уже зная Инферно как саму себя, у Лилит и сомнений не было, что он сможет устоять перед своей самой главной уязвимостью. Тем не менее, она не стала сразу вмешиваться, позволив своей ревности вызреть, а главное впервые испытать это, без сомнения, сильное чувство:
– Ну, всё, поглазел и хватит с тебя.
Окутав его мраком, Лилит вторглась в примитивные чары и уже Бестии явила себя, чем та ровно так же была очарована и с придыханием воскликнула:
– Демон…
Рыжая в ответ лишь коварно усмехнулась, мгновенно окружив ее мраком:
