Выругавшись в сердцах, Инферно углубился в джунгли, где пробыв пару часов в уединении, снова связался по зашифрованной линии (квантовой связи) с GW, но на этот раз по поводу хорошо знакомого Профи:
– Я так понимаю Жнец у тебя?
GW – Мне просто любопытно, а с чего вы так решили?
– С того, что я до сих пор жив. Ну, так?
– Я посудил так, мне Жнец, так сказать в родную гавань, а вам, защитнику детей, девочку что поет. Наслышан о ее репертуаре, так что искренне советую, не заслушивайтесь, особенно на ночь глядя.
– Ты его убил?
– Вы что, как можно? Такой ценный экземпляр, да и к тому же, что обо мне подумают мои подчинённые, если я, одного из них, хоть и заблудшего, казню, так ведь и без соратников можно остаться.
– Какой он тебе соратник, он же выдернуть нас обоих пытался.
– Мальчик мой, я вас не узнаю. Уверен не мне вам объяснять все прелести риска, особенно оправданного. К тому же не забывайте, прежде всего, я дипломат и уж потом все остальное. Обожаю искать подход и договариваться.
– Уверен, тебе есть, что предложить безумному призраку прошлого, что меняет оболочки как перчатки.
– Конечно, мальчик мой, ведь каждому из нас, в конечном итоге нужно что-то от другого. Вам, например, как и мне собственно, подставить ножку Ацтеку, который совсем зазнался и перестал считаться с остальными…
– А Жнецу кого предложил? Дай угадаю, хотя чего тут гадать, он ведь только моей смерти жаждет…
– Не беспокойтесь, юноша, его заинтересованность в вашей смерти прямо сопоставима с моей, конечно же, в противоположном смысле и с маленьким нюансом, теперь я его контролирую, а значит и мне решать, чей интерес возобладает в итоге. Нам столько всего ещё предстоит…
– Ага, а пока конец связи.
Инферно оборвал разговор на полуслове, который уже постепенно переходил от Жнеца, к так называемой, поющей девочке, которой оказалась Лилит, и которая уж точно не была под пятой Инферно. Но эту деталь он прагматично решил утаить, сохранив между ним и GW некий баланс.
У Рейчел на повестке дня не значился Ацтек, но и без него у нее хватало противников, а вот с защитниками был большой дефицит. Не то что бы она не доверяла русским бандюкам, которые знали кто она, о ее отношениях с Боссом, с тем, который постатуснее был и который её считал родной, тем не менее, чтобы подчеркнуть этот самый статус, она и обратилась за помощью. Ермак был верным союзником, которого она не хотела подводить и потому сперва решила подготовить почву под так называемый десант с подкреплением. О судьбе Троицы она узнала ещё в Лагере. Ермак не стал вдаваться в подробности, лишь обозначил итог – Бойцы ушли на заслуженный покой, притом бессрочно.
Рейчел уж решила, что пора шапкой ушанкой обзавестись, но Ермак уточнил, что в виду специфики их деятельности, всем членам их группировки возврат на Родину строго-настрого запрещен по причине статьи УК о сепаратизме или кем их там считают местные олигархи. Страной пребывания бывалых стали нейтральные и не приметные Филиппины, а именно пляж, на котором Рейчел и нашла в местном баре, теперь так сказать, свою братву, от чего сразу опешили офицер и два прапорщика:
– Это что, шутка такая?
Скорострел – Да уж получше, чем твои.
Аванс – Бандюки, Карл, бандюки. Да я в жизнь не стану в этом мараться…
Пока Аванс со Скорострелом спорили и искали десять отличий между их международным статусом и предлагаемым Рейчел, Пацифист решил вспомнить былое:
