Женщина застыла на месте. Инферно стало не по себе.
– Какие соболезнования? Ты с дуба рухнул?! Я только вчера от него письмо получила.
Женщина бросила таз и достала из кармана фартука письмо от сына и протянула его Инферно:
– Вот же оно! Смотри, что пишет…
И женщина, достав большие очки с разными оправами, грубо спаянными воедино, начала вслух читать письмо сына.
– Дорогая мама, у меня всё хорошо. Как Вадик, как вы там без меня? Обязательно напиши… Не переживай, скоро вернусь домой. Ужасно соскучился по твоей запеченной картошке в печке. Люблю вас, твой Никита. Видишь, он жив. Жив! А ты, ирод безбожный, со своими соболезнованиями, знаешь куда иди. Вон пошел!
Инферно, поняв, что сейчас женщина снова подымет таз уже для него, попытался отдать её карточку:
– Вот, возьмите пожалуйста, на карте деньги, очень мно…
– Пошел вон, я сказала! Не нужны мне твои деньги, мне сын мой нужен. Вон пошел!
Инферно впервые в жизни отступил и ушел, проиграв этот бой. Прости, Добрыня, я сделал всё, что мог – утешал себя Инферно. Сев в машину, он никак не мог отделаться от мысли, что он не просто сейчас уедет, а бросит самых близких Добрыне людей и ему стало невыносимо стыдно. Увидев мужика лет за пятьдесят курящим у крыльца ему вдруг тоже захотелось. Твою мать, я так сопьюсь, а потом ещё и скурюсь – посмеялся над собой Инферно. Тем не менее мужчина так заманчиво смолил папироской, что Инферно начал искать повод подойти к нему и тут же нашел его: что за Вадик? Нужно у мужика спросить, он точно в курсе. Покинув машину, Инферно захватил палку колбасы, которую купил, чтобы вспомнить первый курс в академии и проникнуться русской атмосферой и духом, который несомненно был в нём и чаще всего проявлялся в смекалке русского солдата, но самому ему был непонятен. Подойдя к мужчине, он попросил его угостить сигареткой, а взамен протянул палку колбасы, помятуя ещё со школы, что стрелков не любят и не уважают:
– Юнец, ты с дуба рухнул что ли!
– Это за сигарету. Ты мне, я тебе.
– Ты еврей что ли?
– А ты антисемит что ли?
– И точно, только евреи вопросом на вопрос отвечают и да, не ругайся на русской земле.
– Да я не ругуга…
Инферно махнул рукой и собрался уходить, когда мужчина протянул ему пачку:
– Ну так что, курить будем или как?
Инферно сдался, лишний раз убедившись, что русская душа для него полные потемки. Как говорится, сбылась мечта идиота, мечтал проникнуться атмосферой и совсем забыл, как у него именно в России ничего не клеилось.
– Послушай отец, а кт…
– Какой я тебе отец, я же не еврей.
Мужчина от души посмеялся, а Инферно вспомнил о смирении, к которому прибегал только находясь в России. Пропустив мимо ушей дружелюбную шутку русского мужика, он продолжил:
– Кто такой Вадик, в двух домах отсюда живет?
– Так это ж сынок Никитки. Во малец, весь в отца. Хулиган правда, но кто из нас в его возрасте не воровал клубнику или малину. Они же забавы ради с мальчишками бесятся.
– С мальчишками? Что-то я тут детей не вижу.
– Так осень уже началась, вот все и вернулись в город, один он тут остался. Грустно, конечно, ему тут без сверстников. Да ещё и болен он серьезно.
– Болен?
– Да, что-то у него с сердцем. А, вспомнил, порок сердца у него. Вот Никитка и уехал на заработки. Мать говорит, что вот-вот должен вернуться… Правда она это говорит уже на протяжении месяца. Ну мать, сам понимаешь.
– А что мать?
– Так это ж…а, ты про дрянь эту.
