Наговорившись вдоволь, подруги нарядились и пошли «к теще на блины» . Все эти русские традиции, это как спектакль и каждый раз премьера. Здесь есть общий сценарий и много экспромта, казалось бы, каждая свадьба похожа одна на другую, но каждая уникальна по своему. Игорь, как и на свадьбе, нес свою роль «дружки», но не выпускал Иринку из поля зрения и всегда оказывался рядом, обозначить, так сказать, «свою территорию», когда чувствовал, что кто-то из парней имеет на нее виды. Он это делал ненавязчиво и незаметно.
– Тебе еще не надоело здесь?– шепнул он ей на ухо, подойдя из-за спины.-Давай сбежим.
– Какие предложения?– не поворачивая головы спросила она.
– Пойдем, я тебе что-то покажу,-сказал он заговорщически, взяв ее за руку и увлекая за собой.
За разговорами они пересекли весь поселок и побольше узнали друг о друге: Игорь не так давно демобилизовался в запас, а проходил он службу в мор-флоте- рост, здоровье и специальность моториста позволяли. Срочная служба в ВМФ длилась 3 года, у них не было дедовщины, напротив-дружный мужской коллектив и военная субординация. Ей было интересно слушать про морскую службу и она засыпала его вопросами. В отличие от морской, о сухопутной службе сверхсрочников она кое-что знала. Некоторые ее подруги дождались своих парней из армии, много было разных рассказов о службе, где красной линией проходила дедовщина, части были разные, а истории подобные. Но это не сравнить со службой в «горячей точке». Когда она была помладше, старшая подруга взяла ее на торжество по поводу возвращения жениха подруги с Афганистана. Как все радовались, когда был объявлен вывод советских войск из Афганистана. Особенно были счастливы матери: и те у кого служили там сыновья, и те у кого сыновья были в призывном возрасте. Были счастливы все. И вот он вернулся, седой и молчаливый молодой «старик», когда-то веселый рубаха-парень. Все сидели за столом, радовались, он попросил деверя достать огурцов с подпола, очень уж он любил материны домашние соленья. С большим удовольствием он жевал огурец из только что открытой банки, и может быть только теперь почувствовал себя по настоящему дома, ведь прежде чем этот огурчик попадет на стол, мать высаживала на участке рассаду, всей семьей ухаживали за грядками, поливали, затем собирали хрустящие пупырчатые плоды и только потом, пол дня «колдуя» на кухне, мать уложит вымытые огурчики в стерильные банки, зальет кипящим рассолом, а отец закрутит крышки. Пока грызешь, вспомнишь весну, лето и осень- вся семья так или иначе вложилась в такую баночку. Правда в этом огурчике нет ни его весны, ни лета…Вдруг кто-то спросил о службе. Улыбка сползла с его посеревшего лица, он положил недоеденный огурец и молча ушел в свою комнату. Немного погодя Иринка зашла к нему попрощаться и ушла домой. Таким она его и запомнила: седым красивым мужчиной с глазами наполненными болью, горем и злостью. На следующий день подруга ей сообщила ,что он умер, отравился огурцами. Еще там, за столом, они заметили, что банка помутнела, а значит могла со временем «взорваться» из-за палочки ботулизма, банку хотели выкинуть, но молодой человек отмахнулся – «крышка не вздулась, банку недавно закрутили, ничего страшного»… и вот. Какая ужасная судьба, пройти войну без единой царапины, вернуться домой и отравиться домашними соленьями, которые он так любил…
