– Во всей этой истории есть одна вещь, которая мне совсем не нравится, – произнес он.
– Может хватит, а? – жалобно запротестовала Бакстер.
– Я выяснил, что отравленные блюда были отправлены и другим адресатам. Еще три человека приняли тетродоксин, и двое из них на данный момент уже мертвы.
– А третий? – озабоченно спросил Волк.
– Обречен.
– Нам крупно повезло, что студентка Академии Святой Марии, причисляющая себя к субкультуре готов, была в отъезде, в противном случае у нас был бы еще один труп, – сказала Бакстер.
– Совершенно верно, – продолжал Эдмундс, – тут что-то не так: киллер присылает нам список из шести жертв, но при этом убивает еще троих…
– Двух с половиной, – перебила его Бакстер.
– …совершенно случайных людей и даже не берет на себя ответственность за их смерть. Серийные убийцы так себя не ведут. Здесь что-то другое.
Волк, на которого эти слова, по-видимому, произвели впечатление, повернулся к Бакстер:
– Теперь я понимаю, почему он тебе так нравится.
Эдмундс явно воодушевился.
– Да не нравится он мне.
Улыбка на лице парня тут же померкла.
– Когда она стажировалась, я полгода не разрешал ей садиться со мной за один стол, – сказал Волк Эдмундсу.
– Хватит трепаться! – перебила его Бакстер.
– По поводу ингалятора ничего не выяснили? – спросил Волк.
– Баллон запаяли вручную, никакого лекарства в нем не было, лишь химическое вещество с совершенно непроизносимым названием, – ответила Эмили. – Мы попытались его отследить, но, на нашу беду, его можно состряпать в любой школьной химической лаборатории. Так что не дергайся и дыши глубже… надеюсь, ты простишь мне этот неуместный в данной ситуации каламбур.
– Чтобы подменить ингаляторы, – перебил ее Эдмундс, – киллер должен был находиться где-то рядом. Сделать это он мог утром. Почему тогда не убил мэра сразу? Из этого можно сделать только один вывод: он не столько руководствуется местью, сколько стремится к театральным эффектам.
– Логично, – кивнул Волк.
Он немного поколебался, прежде чем заговорить на запретную тему, которой все они до этого тщательно избегали.
– Как насчет остальных фигурантов списка?
Бакстер напряглась:
– А нам какое дело? Мы работаем над идентификацией уже готовых покойников, те, кому только предстоит таковыми стать, нас не должны волновать. – Она осеклась, осознав, с кем говорит. – Тебя искал Финли.
Волк встал, собираясь уйти, но задержался.
– От Чемберса известий нет? – небрежно бросил он.
Бакстер окинула его подозрительным взглядом.
– А тебе-то что?
Волк пожал плечами:
– Просто интересно, знает ли он о том, что у нас происходит. У меня такое ощущение, что для расследования этого дела нам придется мобилизовать все силы.
Утомившись от множества глаз, глядевших ему в спину, Волк прошел в комнату для совещаний, где чья-то рука аккуратным почерком вывела над его огромным коллажем слова «Тряпичная кукла». Не имея малейшего понятия, как воспроизвести на телевизоре запись камеры видеонаблюдения с маленькой глупой флешки, он раздражался все больше и больше.
– Там сбоку есть гнездо, – сказал вошедший в комнату Финли, который лучше разбирался в технике, хотя и был старше него на целых пятнадцать лет, – хотя нет, внизу… Слушай, дай я сам.
Финли вынул флешку из вентиляционного отверстия на задней стенке телевизора и вставил в разъем. На экране появилось голубого цвета меню, содержащее один-единственный файл.
– В мое отсутствие что-нибудь интересное было? – спросил Волк.
