А что если… Подхожу к себе, непривычно рассматривать себя со стороны. Вспомнились слова из песни Высоцкого: «Поглядел бы ты, товарищ, на себя со стороны». Да, тогда я выглядел гораздо лучше, а прошло немного времени. Прикоснулся к одежде, ничего особенного – ткань как ткань. Ткнул пальцем в лицо, ничего не произошло. Провёл ладонью по лицу, кожа тёплая. Он живой!
Точнее я, который с пистолетом, живой. Бррр! Меня передернуло. Меня, который смотрит со стороны, бросило в пот. Смотрю на свои ладони, они бледные, как будто в них нет крови. Укол мысли в сознание: «Во мне нет крови». Так, без паники, надо отсюда выбираться. Только куда? Кругом тьма. Надо подумать. Как я сюда попал? Точнее, зачем? Ну, правильно, чтобы исправить непоправимое.
Надо поднять руку с пистолетом вверх и пуля не достигнет своей цели. Рука не двигается. Тогда повернуть всё тело. Не получилось. Тело живое, но каменное. Что делать? Пистолет! Из руки не вытащить. А обойму? Получилось! Обойму вытащил, но это не спасет человека. Остался патрон в стволе пистолета.
Дёргаю затворную раму назад, патрон вылетел, описав дугу, устремился вниз. Металлический звон упавшего патрона резанул слух и начал деформироваться, пока не превратился в пиканье. Пиканье нарастало и заполняло пространство. Я открыл глаза. Толчок в бок и женский голос:
– Не слышишь? Выключи будильник.
– Где будильник?
Тумбочки нет, взгляд на пол. Вот он, нажимаю на кнопочку, тишина. Я в кровати и она не похожа на тюремную шконку. И я здесь не один.
– — – — – — – — – -//////////////// – — – — – — – — – —
Следственный изолятор номер 1. Утро 8:30, спецкорпус, количественная проверка заключённых под стражу, два сотрудника проводят приём – передачу дежурства:
– Открывай двадцать седьмую.
– Она пустая.
– Никого не поселили, уже месяц пустует. А на третьем этаже ремонт продолжается?
– Продолжается, двери начали перекрашивать в красный цвет.
