Тщета-2 (неоконченный роман) - страница 11

Ли читал. Это была страсть не к чтению, как к процессу, когда буквы (или иероглифы, что неважно, хотя механизмы здесь разные), складываются в слова и фразы, а именно к пониманию этих фраз. И чем больше человек узнаёт о мире, о делах божеских и человеческих, тем больше у него возможностей узнавать новое, потому что мозг наш развивается пропорционально количеству накопленных знаний. К тому же знания не ложились у Ли в памяти мёртвым грузом, он переваривал их. Иногда, и довольно часто, с трудом, и сам придумывал различные сюжеты и комбинации, и всё чаще задумывался об устройстве мира и месте человека в нём, и не исключено, что когда-нибудь он и сам сядет за стол, придвинет к себе чистый лист бумаги и даст жизнь новому произведению, бессмертному не потому, что рукописи не горят [Воланд], а потому, что любое творение, даже уничтоженное, существует вечно, независимо от того, в прошлом оно, или в будущем, потому что ткань мира хранит всё содеянное, даже если оно невозвратимо потеряно человечеством.

Пока до этого было далеко. Однако прилежание и ум молодого Ли дали ему возможность попасть в королевский сад. Если на своей прежней работе он должен был строго выполнять предписания начальства, до мелочей заботящегося о процветании (в прямом смысле) по заданной программе, то здесь, в пределах общей задачи – создавать красоту, – он не был стеснён ничем, кроме самой красоты. Ему достался уже сложившийся, готовый участок, в котором гармонично сочетались все элементы, поэтому вопросы формирования пейзажа его не трогали, и он мог посвятить себя бесконечному разнообразию мелочей, которые одни только и дают ощущение гармонии и, можно сказать, уюта в самой неподходящей обстановке. Мы можем находиться на ткацкой фабрике или на цементном заводе, но даже в самом пыльном и шумном цеху вдруг удачно выгороженный угол, лёгкий рисунок на стене, какая-нибудь травка в горшке, слегка развёрнутый стул, – и душа отдыхает, и хочется жить дальше и любить весь мир. Правда, не всем.

Далеко не всем.

Сколь же большие возможности создать радость имелись в королевском саду.

И скоро Ли стал мастером именно таких мелочей, – посадить здесь зелень другого цвета, там прогнуть ветки, чтобы они давали другое поле обзора, в нужном месте положить камень, чтобы он напоминал о вечности или о необходимости свернуть на забытую дорожку. В потайных местах были развешаны серебряные и фарфоровые колокольчики, а также другие звенящие предметы, причём повешены они были так, что звучали только от определённых вздохов ветра или от неожиданного движения, и никогда не выдавали подкрадывающихся с добрыми намерениями. В таких уголках не могло быть зла, – звук даже маленьких звоночков отгоняет нечистую силу, и остаётся только то зло, которое в человеке.

И действительно, если задуматься, – зачем вообще нужен Дьявол и иже с ним, если существуют люди?

А ночью светлячки создавали неповторимый живой, вечно меняющийся узор, перекликающийся со звёздным небом и дающий ровно столько света, чтобы обнажённое тело выглядело ещё прекраснее и желаннее. Потому что на ярком солнце на зелёной траве может и наскучить, если не будет таких таинственно светящихся ночей.

Труд и любовь могут многое в этом мире. И если результаты их не так быстры и впечатляющи, как результаты, скажем, хорошей бомбардировки, то это следствие только большей способности человека к уничтожению всего, что сделано его же собственными руками. Самое удивительное во всём этом, что что-то всегда остаётся, даже после ковровой бомбардировки, и не так мало, и только поэтому мы можем жить и развиваться, ведь для этого надо обязательно знать свою историю, – историю своих ошибок, хотя учиться на них и не обязательно. Недаром история вопроса всегда ставится в первую главу всевозможных отчётов о проделанной работе. Когда знаешь, как было, легче представить себе, как должно быть, и как будет. Нельзя разводить сад, не представляя себе, каким он должен быть в будущем, даже когда нас уже не будет, а для этого и надо знать, как растут деревья и распускаются цветы, и как проносятся бури, и какие бывают засухи. Всё это есть в истории вопроса, и кто знает её, тот может немножко больше рассчитывать на то, что он учёл все непредвиденные обстоятельства.