– А я бы смог, – тихо вздохнул Морис.
Волгина бросила в сторону помощника далеко не добрый взгляд.
– Извините, – произнес он.
– Правильно, – одобрил поступок Миндаугаса Шура. – Платон, ты мне друг, но истина дороже.
– Алиби у Лукина нет?
– Нет! – констатировал Наполеонов чуть ли не торжествующе.
– Что же он делал в то время, когда напали на его невесту?
– Говорит, что катался на своей машине по городу, – фыркнул Наполеонов.
– Вроде бы уже не мальчик, чтобы совершать романтические прогулки, – вздохнула Волгина.
– Вот и я о том же.
– Но может, он был чем-то расстроен?
– Чем?!
– Проблемы в бизнесе?
– Проверяли. Процветает он. Но я знаю, чем он был расстроен.
– Чем же?
– Предстоящей женитьбой! – выпалил Шура.
– Сестра утверждает, что Лукин любит свою невесту и мечтает о ребенке.
– Что же она еще может утверждать? – ядовито поинтересовался следователь.
– А других свидетелей вы опросили?
– Опросили, – уклончиво ответил следователь.
– Судя по твоей реакции, никто из них не сказал, что между Лукиным и Дементьевой были размолвки.
– Не сказал, – вынужден был признать Наполеонов и тут же добавил: – Это еще ничего не значит.
– Почему же?
– Потому, что здравый смысл говорит о том, что Дементьева Лукину не пара!
– Твой здравый смысл? – уточнила Волгина.
– Мой!
– Экий ты у нас старорежимный, – проговорила она с насмешливой улыбкой и укоризненно покачала головой.
– Никакой я не старорежимный, – обиделся Шура, – и нечего обзываться. Всем известно, что деньги к деньгам.
– Не всегда.
– И тем не менее убить хотели именно ребенка!
– Уверен?
– Конечно! Иначе не стали бы бить в живот.
– Сколько было ударов?
– Один.
– Странно…
Наполеонов ничего не ответил.
– Либо убийца профессионал, – предположила Мирослава, – либо его кто-то спугнул.
– Кому там его пугать в такое время…
– То есть ты хочешь сказать, что Лукин профессионал?
– Этого я не говорю. Но в живот трудно не попасть.
– Там было темно.
– Ничего, какой-то свет проникал в окно с улицы.
– Но тем не менее Майя убийцу не видела.
– Нет. Она сказала, что, как только она вошла в подъезд, навстречу ей метнулась какая-то тень и ударила ее в живот. Больше она вообще ничего не помнит.
– На ноже только отпечатки Андрея Лукина?
– Да.
– Но ведь ножом должны были пользоваться и другие члены семьи?
– Нам удалось выяснить, что это мясной нож, а мясо всегда разделывал сам Андрей.
– У них нет домработницы?
– Нет. Лукина была против появления в доме чужих людей. Потом она часто была дома и сама справлялась с хозяйством.
– А Дементьева подозревает в нападении своего жениха?
– Нет. Твердит, что это не он. Что Андрюша не мог желать ей зла, – Наполеонов махнул рукой, – обычные бабские заблуждения.
– Кто знает, – усмехнулась Мирослава, – может, на этот раз заблуждения мужицкие?
– Тебя Лукина наняла? – произнес скорее утвердительно, чем вопросительно Наполеонов.
– Неважно, – отозвалась Мирослава.
– Пусть так. Но я не сомневаюсь, что Лукин передумал жениться и таким образом решил избавиться от алиментов.
– Я в это не верю! – проговорил Морис.
– Еще один защитничек невинно задержанных, – не скрывая иронии, произнес Наполеонов.
– На твоем месте я бы не стала иронизировать по поводу сказанного Морисом.
– Молчу, молчу! – Наполеонов приподнял руки.
– Шура! А Майя из кафе, ожидая опаздывающего Лукина, звонила ему на старый номер или на новый?
– На новый!
– И он не брал трубку?
– Сказал, что отключил телефон.
