Косой молчал.
– В тот день, когда после приговора я не подошёл к тебе… Вышел из зала суда, не обернувшись, в тот день я погубил тебя.
– Слушай, не бери ты мои грехи на себя, – сказал Косой. – У меня и в мыслях не было обижаться за то, что ты тогда ушёл. Ты всё правильно сделал.
– Нет, не правильно! – Берк поднял голову, встречаясь с Косым взглядом. – Я оставил тебя одного, ушёл и оставил ему, будь он проклят! Отдал тебя Орлу!
– Я что, вещь? «Оставил», «отдал»! У меня и своя голова на плечах была.
– Ты был слишком молод, чтобы видеть последствия.
– Но и Арел был не старше меня, и нуждался в помощи он тогда гораздо больше моего. Ему в сто раз было хуже, и он был совсем один!
– Если бы я был рядом… Если бы я был рядом! Вы бы не сошлись!
Косой пожал плечами:
– Кто знает, и что теперь толку говорить об этом…
– Мне нужно было сказать это тебе. Я никогда раньше тебе этого не говорил, и никогда больше не повторю.
Косой хотел ответить ему, но закашлялся, согнулся, закрывая рот рукой.
– Тебе нужен врач!
Косой замотал головой отрицательно: из-за душившего его кашля, он не мог произнести ни слова.
– Уходи, – едва выговорил он, когда приступ немного прошёл, – всё что хотел, ты сказал, теперь уходи.
– Гонишь меня, просто потому, что не хочешь, чтобы я видел тебя таким! Мне невыносимо видеть тебя сейчас, ты стал выглядеть ещё хуже, чем тогда, когда приезжал за солдатами. Что случилось? Что делает с тобой этот ублюдок князь?
– Уходи!
– Не могу! Не могу тебя так оставить! – Берк нервно зашагал по комнате. – Знаешь, я ехал за сыном, но не только, этот разговор… Я тысячу раз разговаривал с тобой в своих мыслях! И когда я приехал сегодня, увидел тебя! Боги, Берт, увидел, что у тебя отрезаны волосы!
– Волосы я сам себе отрезал, под наркотой.
– Так я тебе и поверил! Это Арел! Почему он не позволил тебе говорить там, внизу, за столом?
– Со всеми, кто ненароком забредает в его замок, разговаривает он.
– И ты молчал, ты слушаешься его!
– Странный ты, он мой хозяин!
– А если бы ты ответил мне? Что бы он сделал?
– Откуда я знаю! Спроси у него, а не у меня! Впрочем, я бы не ответил тебе – когда я в состоянии соображать, я слушаюсь его. Я выполняю все его приказы. Твой брат умер. Я не он. Я даже не человек!
В глазах Берка застыло немое страдание.
– Косой, – прошептал он, – чёртов Косой, упрямый и глупый. Убийца, гордящийся своими преступлениями, расписавшийся в своём позоре на своём же лице!
– Ну, сдери её с меня! Вырви вместе с мясом! – Косой схватил Берка за руку, дёрнул к себе. – Что ты не делаешь этого? Сними её с меня, ты же хочешь!
– Если бы ты этого хотел! – Берк схватил Косого обеими руками за голову, сжал ладонями виски, наклоняясь к его лицу.
Косой не шевелился, он смотрел на брата – смотрел дерзко, с вызовом. Волосы Берка, убранные в тяжёлый длинный хвост, скользнули на плечо Косого, смешавшись с его волосами. Косой словно смотрел на своё отражение: отражение того, каким бы он мог быть, но не стал. Потом он поднял руки и отцепил нитку с одного штыря, она упала вниз, открывая борозду на коже, тонкую и глубокую, продавленную ею же. Даже если Косой никогда больше не наденет нитку, этот след останется. И Берк молча отпустил его, убрал руки. Привычным движением Косой привязал нитку на место. Снова разделив своё лицо тонкой чёрной полоской на две неравные части.
– Я буду ждать в поместье, тебе нужно только решиться, и уехать отсюда. Я позабочусь о том, чтобы Орёл никогда не нашёл тебя.
