– Я только слышала о нём, ничего больше.
– Врёшь, сучка, ты должна была его видеть, если он друг твоего Боргана!
– Что с того? Когда он появлялся, меня там не было.
– Если сейчас не скажешь правду, не поверю, что вы не вместе!
– Лис, мне всё это надоело! Хорошо, я видела его пару раз издалека, он меня даже и не замечал, и всё. Это важно для тебя?!
– Да, важно, – Лис обернулся к Толу. – Ну вот, я всё ещё раз спросил, всё точно, между ними ничего нет, и раньше они даже не видели друг друга, ты мне веришь?
– Не знаю, – протянул Тол с сомнением, – ты говоришь то одно, то другое…
– Ну прости меня, я подозрительный сукин сын, я был не прав. Ты прощаешь меня?
– Ну ладно, – Тол улыбнулся немного вымучено.
– Тогда давайте выпьем за это, – Лис потянулся к бутылке, – выпьем за мир и дружбу между нами!
– Выпьем, – согласился Косой. Он обошёл стол, возвращаясь на место.
– А что мы скажем Орлу? – вдруг спросил Энрики еле слышно.
– Можно всё рассказать, можно ничего не говорить, – Лис наполнил бокал Энрики до краёв. – Думаю, с Никто они очень скоро помирятся, да, Никто?
– Я хочу этого.
– Не сомневаюсь, – Лис наполнил и его бокал тоже.
Эса, прежде чем сесть на место, подошла к Никто и протянула ему его косу. Никто молча взял её, также ничего не сказав, Эса вернулась за стол.
Лис поднял бокал:
– Давайте всё забудем! Пусть больше не будет никаких подозрений среди нас! Мы одна семья! За нас и за Орла!
Они стукнулись бокалами и выпили. И Тол с Вилом, которые не знали «нечистого» и ничего не поняли, и Энрики, который знал «нечистый» очень плохо, но который всё понял, и Косой, и Лис, и Никто, и Эса.
– Никогда, Лис, больше не буду тебя слушать, – сказал Тол, вытирая губы.
– Правильно, Тол, – согласился Лис, закуривая, – свою голову на плечах нужно иметь.
– И своё мнение, – вставил Косой.
– А у тебя есть своё мнение обо всём этом? – Тол смотрел на Косого.
– Есть, конечно.
– Какое?
– Моё, моё мнение, которое я никому не обязан докладывать. Лис, когда хочет – высказывается, это его право, я, если бы хотел, тоже высказался, но я не хочу, и это моё право.
– А ты, Энрики, что думаешь? – не унимался Тол.
– Я думаю, что всё у нас в порядке, – как-то тяжело выдавил из себя Энрики. – И насчёт заговоров, конечно, это всего лишь измышления Лиса.
– Я тоже думаю, – начал Тол, и Лис улыбнулся едва заметно, когда услышал, как уверенно и по-деловому Тол произнёс эти слова. – Я тоже думаю, что Никто не может быть в заговоре с «нечистыми» против нас, ведь он их ненавидит. А нас он любит, и даже тебя, Лис.
– Ну вот, Тол, у тебя и появилось собственное мнение, поздравляю, – Лис глубоко затянулся, прищуриваясь, пряча колючие огоньки глаз за каштановыми ресницами.
Тол заулыбался, наклонился к Эсе, обнимая её:
– Я так рад, что ты со мной, – промурлыкал он.
И она улыбнулась ему тоже.
– Пусть учит «чёрный», – сказал Лис, обращаясь к Толу.
– Да, Лис, ты прав,– согласился тот, – но разве её заставишь! Это то же самое, что заставлять меня учить её долбанный «нечистый» – ни за что не заставишь! Мы с ней похожи, оба упрямые.
Энрики хотел что-то сказать, но, услышав шаги на лестнице, обернулся, в зал спустилась Мина. Она была разряжена; в белой шубке, в золотых локонах жемчужные нити.
– А где господин? – её голос звенел как ручеёк. – Он приказал мне к этому времени спуститься вниз, так как обещал взять с собой в «Бакару», – она была растерянна и немного расстроена, но старалась не показать этого.
