С помощью тонкой свечи он поджег его: уголь задымился, заволакивая небольшое пространство палатки густым серым дымом. Валентин, приподняв, насколько это было возможно, нижнюю часть своего шлема, принялся осторожно дуть на плоский кусочек, пока он не перестал дымиться, раскалившись докрасна. После Валентин положил на него небольшие шарики древесной смолы. Размягчаясь на горячем угольке, смола распространяла по палатке довольно специфический аромат, к которому нужно было привыкнуть; но этот резкий запах хорошо отпугивал насекомых.
– Мне всем нравится южный край, – заметил Корс, – кроме обилия всякой летающей и ползающей нечисти. Терпеть не могу насекомых, и ещё пауков и змей!
– Да, – согласился с ним Арел и хлопнул себя по ноге, пытаясь убить внушительного, но уже вялого от дыма и запаха смолы, комара.
Корс скептически посмотрел на Валентина, который без труда поправил и протер тряпицей банку с каменным цветком, висевшую под самым потолком.
– Арел, почему твой раб стал таким высоким? Он почти с тебя ростом? Я чего-то не понимаю? – спросил Корс, внимательно наблюдая за долговязым Валентином.
Арел не ответил.
– Или я о чем-то не знаю? – Корс посмотрел на него своим профессиональным взглядом, который раньше всегда наводил страх на тех несчастных, которые на свою беду оказывались в его кабинете. – И он продолжает расти. Арел, он скоро догонит тебя и перегонит. Посмотри на его ноги! Какие длинные берцовые кости и голени. Он будет очень высоким, я в этом разбираюсь. Откуда он у тебя вообще взялся?
– Это раб из моего Имения, – явно нехотя, но всё же ответил Арел.
– Сними с него шлем. Я хочу посмотреть на его лицо. Ты всё время тщательно скрываешь его лицо. Сними с него маску.
Валентин очень испугался и невольно замер, вжимаясь в стену подальше от них. Он совсем не хотел, чтобы господа сейчас разглядывали его, так как был вовсе не глуп, несмотря на тяжелые условия жизни и связанные с ними психические нарушения. Валентин все же прекрасно помнил вопросы Арела про господина Честера: он был довольно сообразительным, чтобы понять в тот момент, что является незаконнорожденным ребенком господина Честера от маленькой рабыни; ублюдком, которого не убили только потому, что господин Честер умер раньше. А его хозяин Арел – его сводный старший брат.
Валентин также уяснил, что их отец был очень жесток не только с рабами, но и со своим законным сыном. Поэтому Арел всей душой ненавидел своего отца и никогда не произносил его имя, называя всегда только «проклятым». А Валентин, как назло, подрос и возмужал в Пределе, и если сейчас с него снимут шлем… Вдруг за это время он ещё больше стал похож на проклятого? И увидев ненавистные ему черты… Арел просто убьет его!
Валентина заколотило мелкой дрожью, он панически боялся Арела, и эта неконтролируемая реакция начиналась всегда, когда князь обращал на мальчика чуть более пристальное внимание. Да, Валентин страдал от жары в рабском шлеме, но по крайней мере ему было спокойно.
«Почему я так вырос и изменился?! За что?!»
– Нет, шлем я с него не сниму, – сказал Арел.
– Валентин – бастард Честера? Да? – спросил Корс. – Арел, ты меня хочешь обмануть? Ты забыл, кто я? Мне даже не нужно его лицо, я вижу его телосложение, и это не тело крестьянина и простолюдина. Твой отец развлекался с симпатичными рабынями из Имения?
– Да, – нехотя ответил Арел, понимая, что от бывшего главы службы безопасности вряд ли удастся скрыть этот факт, – и этой девочке было чуть больше десяти.
