– Да ты кто такой, чтобы мне указывать, урод! – запальчиво заорал в ответ барон, – Скажу Сутор…
Короткий хлёсткий удар опрокинул его наземь.
– Рот закрой, собака сутулая, – спокойным тоном произнёс старик, вытирая кулак вынутым из кармана платком, – Я чужими жопами не интересуюсь, так что ты для меня бесполезная обуза.
– Что с телом хозяйки делать, Варяг? – спросил один из его подручных.
– С телом? В контейнер его, на базе разберёмся.
– А с этим козлом? – подчинённый показал на тихо матерящегося барона, который не спешил подниматься на ноги и сидел на заднице.
– Сам его грохну… потом спишем на боевые потери.
С этими словами старик создал на ладони ледяную сферу и шагнул в сторону замершего от услышанных слов, Красницкого.
– Э… Ты чего?! – заверещал тот, отползая назад, – Не убивайте меня!
– Вот так лечится баронская спесь, – в гробовой тишине, сказал Варяг, – Я здесь царь и бог.
Он обвёл стоящих вокруг людей внимательным взглядом и, удовлетворённый увиденным, скомандовал:
– Быстро грузимся и сматываемся отсюда, скоро здесь не протолкнуться будет. Всех нашли?
– Почти. Княжича, похоже, мина по всей округе раскидала, только его руку и нашли.
– Руку? – саркастически переспросил старик.
– Ну да. На пальце родовое кольцо Турчаниновых.
Варяг на несколько мгновений задумался и, пожевав губами, вынес вердикт:
– Думаю сгодится, времени уже нет искать остальные куски тела.
***
Из пучины мрака меня выдернул голос, прооравший прямо в ухо: "Подъём, княжич!"
Я дёрнулся от неожиданности и чуть не заорал от невыносимой боли. Стиснув зубы, попытался открыть глаза, но мои веки, как будто склеили суперклеем, предварительно засыпав под них горсть песка. Я провёл большим пальцем по фалангам и с облегчением нащупал на среднем пальце своё кольцо. А вот печатки Алёнки не было ни на одном пальце.
"Уфф… Что это со мной?" – подумал я, как только притупилась боль после второй попытки пошевелиться.
Теперь чужой голос звучал, как нечто далёкое и невнятное, хотя и вполне разборчивое.
– Да, Гоша, гримёр мне нужен срочно.
– …
– А будет артачиться, передай ему мой пламенный привет и обещание, что я за его печенью приду. А когда – не скажу, пусть срётся под себя при любом звуке. Всё, жду от тебя подтверждения.
Наступила полная тишина. И это пугало.
"Да где же я, чёрт возьми?" – мелькнула мысль и я снова непроизвольно дёрнулся, заорав уже в голос от захлестнувшей моё тело боли.
– Черт. Кажется мне надо выпить, – в этот раз голос прозвучал значительно ближе.
– Ты кто? – тут же спросил я незнакомца.
– А ты кто? – насмешливо ответил он вопросом на вопрос, и что-то забулькало.
Я промолчал. После утренних событий называться своим именем было бы крайне глупо. Да и наверняка опасно.
– Не, ну то что ты княжич Кирилл Турчанинов я знаю. Но вот кто ты? – продолжил голос.
"Ого, меня оказывается тут всё же знают."
– Не понял вопроса. Ты же сам только что меня по имени назвал.
– Не пытайся вычислить кто я такой так примитивно, княжич. И обращайся ко мне на вы, сопляк ты еще против меня, чтобы тыкать.
"Черт. Голос вроде не старый, но и не молодой. На обращение на ты не купился, значит или аристо, или…"
– Я не могу глаза открыть, – пожаловался я.
– А зачем? Могу и так сказать где ты валяешься.
– И где же?
– В Петербурге.
"В Питере значит. Долго же я в отключке был."
– А почему я тут?
– Одно из достоинств этого города в том, что здесь можно родиться, жить и умереть, не привлекая ничьего внимания.
