– Спасибо, дружище! Угодил! – сказал Иванов, обращаясь к Юсуфу, и затем скомандовал. – А теперь за стол! Уха готова?
Мужчины расселись на одеялах, выпили и начали закусывать. Через некоторое время после второго стакана Юсуф попросил разрешения уйти, сославшись на другую встречу. Окликнул Ченга и сказал тому что-то. Ченг ушел и вернулся с курджуном.
– Василий, это подарки из Китая для твоей семьи и патроны для револьвера, – сказал Юсуф.
– Знаю… убегаешь от ухи, а зря вы, азиаты, не едите рыбу. Рыба для вас что лягушка, правда, Адыл? – громко рассмеялся Иванов. – Счастливо вам доехать! Коля, проводи гостей.
Отъехав подальше, Юсуф сказал:
– О-о! Смотрю, тебя тоже развезло от одного стакана. Надо поесть ашлямфу. Я знаю одно место, где очень хорошо готовят, – предложил он Адылу.
За столом Юсуф рассказал, что Иванов не сможет помочь в вопросе возврата земли.
– У твоего Григория есть разрешение из Ташкента, так что землю назад не вернешь, – сказал он расстроенному Адылу, затем, успокаивая, добавил. – Я дал ему достаточно денег. Думаю, защитит, если что. Но он сказал, что тебе необходимо все проблемы выносить на съезд болушей, и тогда ему будет легче оказывать тебе помощь. И еще Василий сказал, что нам нужно сменить маршрут до Турпана. Он обещал выделить своего человека для подстраховки до границы.
* * *
Жанылай созвала женский совет в составе свекрови, свояченицы Уултай, родной сестры Ызат, приехавшей по ее просьбе из соседнего села, и соседки Сакен для обсуждения приданого Турсун. Жанылай вытащила все, что было собрано ею чуть ли не с рождения дочери – шырдак и одеяла из дорогих тканей, необыкновенно красиво вышитый туш-кийиз[20], два деревянных расписных сундука. Женщины решили, что необходимо изготовить еще четыре тёшока и сшить несколько платьев для Турсун. Было также решено, что этой работой займутся Ызат вместе с Сакен.
Времени до отъезда дочери оставалось так мало. Жанылай до сих пор не могла собраться с духом и поговорить с ней. Она пыталась противостоять мужу, но его слова убедили. Они должны позаботиться о будущем своих мальчиков. Упрочение связи с Юсуфом пойдет на благо семьи. Даст бог, вырастут мальчики и подхватят дело отца, а, возможно, и Юсуфа, у него же нет пока своих. Опасений, что Юсуф окажется плохим мужем для дочери, у неё не было. Он щедрый, благородный. К тому же, худощавый и подтянутый, он выглядит моложе своих лет. Вот только сестра у него вредная, хоть бы не была слишком строга к дочери, думала она.
Вечером, после того как помыли посуду, постелили всем постель, Жанылай подозвала Турсун к себе, обняла, поцеловала в обе щеки. Увидев, как мама обнимает сестру, маленький Садыр тут же вылез из своего одеяла и прибежал к ним в надежде получить мамино внимание. Он был прав, мама крепко обняла их обоих и, смеясь, поцеловала сына тоже.
– Как я вас люблю, мои милые, – сказала она, затем обратилась к Садыру. – Кулунум, иди ложись спать, а то замерзнешь. Турсун, накинь чапан, мне надо с тобой поговорить.
Они вышли во двор, Жанылай бросила на пень талпак и села на него. Подвинулась и усадила туда Турсун.
– Отец хочет, чтобы ты поехала с Муваза эже в Китай. Ты должна будешь там учиться китайскому языку, письму и музыке. Нам очень надо, чтобы ты выучилась и в будущем помогала отцу, братьям.
Слова, что она будет учиться, сильно взволновали девочку, а еще больше новость, что она будет учиться музыке.
