Он потянулся было к козырьку, но, не найдя его, провел рукой по волосам.
– Извините, мэм. Я не хотел выпендриваться. Честно… Просто болван я, вот и все. Вы уж простите меня.
Она сидела неподвижно, выпрямив спину, холодно, пытливо всматриваясь в его лицо.
– Хотите действовать дальше в одиночку, Ларри, тогда сейчас же поднимайтесь и вон отсюда!
Он заморгал, потом потер подбородок тыльной стороной ладони, и она увидела, что на лбу у него выступили мелкие капли пота.
– Да не хочу я, мэм… простите.
– Хорошо, но только не пытайтесь и дальше разыгрывать со мной все эти комедии, Ларри, – тихо сказала она. – Все это я уже видела, все знаю наизусть. Вы еще курочек кормили у себя на ферме, а я находилась в джунглях, где мужчины с умственным потенциалом раз в пятьдесят повыше вашего рвали друг другу глотки. А самый главный, сильный и опасный головорез из них по сию пору мой муж. Так что давайте не вилять и называть вещи своими именами. Вы мне нравитесь, вы славный и неиспорченный мальчик, но не пытайтесь валять со мной дурака.
Он кивнул:
– Я не хотел… Честно, мэм.
– Ну ладно. Так что там говорил твой друг насчет паспорта?
Неуклюже и без особой надежды на успех он попытался вернуть себе хотя бы остатки мужского достоинства.
– Все о’кей, мэм. Как-нибудь обойдется.
– Неужели ты до сих пор не понял, что обойтись без меня тебе не удастся? Ты же беспомощен, как трехмесячный младенец, который сам себе пеленки переменить не может!
Он опустил голову, лицо приняло уже совершенно несчастное выражение.
– Видать, вы правы, мэм. Так оно и есть… Да, вы правы.
– Ладно, только не делай из этого трагедию, – сказала она. – Так что с паспортом?
– Можно получить новый паспорт на новое имя. В Базеле есть один тип, он все устроит. Здесь у меня его адрес… – И он похлопал по карману рубашки.
– Но почему на новое имя, Ларри? Почему бы не пойти к американскому консулу и не сказать, что у тебя украли паспорт?
Он не ответил. Он сидел, низко опустив голову, и капли пота начали стекать со лба по лицу.
– Ларри! Я задала вопрос!
Он поднял на нее загнанные глаза:
– Меня разыскивает полиция…
Сердце у нее упало.
– За что?
– Да все из-за той потасовки. Парень, что был со мной, ударил фараона кирпичом и смылся. А меня сцапали два других фараона. А у того нос был расквашен. Я сказал, что это не я, но они не поверили. Забрали паспорт и стали запихивать в фургон, но тут подоспел Рон и отбил меня. Сказал: смывайся, вот я и смылся.
– Так, значит, никакая шлюха твой паспорт не крала?
– Нет, мэм. Зато они сперли все остальное.
Она закурила еще одну сигарету и какое-то время сидела молча, размышляя.
– Стало быть, твой паспорт у немецкой полиции и они тебя ищут?
– Да, мэм.
«Так… Сейчас я должна оплатить счет, встать и немедленно уйти. Без него», – сказала она себе. Но тело ее томилось от желания, и она тут же отбросила эту мысль.
– А ты не будешь мне больше лгать, Ларри? – спросила она. – Смотри! Мне нужна только правда!
Тыльной стороной ладони он стер со лба пот и замотал головой:
– Богом клянусь, мэм…
Она долго, изучающе смотрела на него.
– А Бог для тебя что-нибудь значит, Ларри?
Он напрягся.
– Ну, ясное дело… Бог есть Бог.
Она пожала плечами. А вообще-то, какая разница, лжет он или нет. «Бог есть Бог…» Как все просто. И снова она почувствовала острое, непреодолимое желание.
– Расскажи мне о паспорте. Что это за человек?
– Да вот, тут его адрес… – Он достал из нагрудного кармана клочок бумажки и положил на стол. – Он друг Рона. – Потом, помявшись, добавил: – Это стоит три тысячи франков…
