Бураков желчно смотрел на Никиту, а на его скулах играли желваки.
Но тишина в кабинете была недолгой.
– Ладно, – всё-таки сказал он примирительно – Вы действительно правы. Но, думаю, нам в ходе расследования совсем не стоит собачиться друг с другом. Я знаю, Вы порядочный человек. И я Вам всё это время доверял. Думаю, мы сможем сотрудничать?
Никита кивнул и ответил:
– Разумеется. И давайте уже по делу…
Бураков снял и повесил на вешалку свою форменную куртку и шапку, сел в любимом своём углу, рядом со столом Вешнякова, выдохнул, и проговорил:
– Ну, давайте, что у вас есть по делу?
Вешняков сразу посерьёзнел:
– Мы пока очень мало знаем об убитом. Ну, он юрист в районной администрации. Но мы пока не знаем даже его формальный круг обязанностей.
Он задумчиво поскрёб светлую небритость на своём подбородке:
– Первое, что надо выяснить, это круг его контактов по работе. Какие отношения складывались с коллегами и начальством? Чем именно занимался в последние месяц-два? Не было ли в его служебных делах чего-то криминального?
Он негромко прочистил горло:
– Второе направление: личная жизнь. Как складывались отношения с женой? Была ли у него любовница? Как он участвовал в трудоустройстве сына? На какие деньги он приобретал квартиру для сына? Как складывались отношения с сыном, с невесткой?
Он притормозил, задумался и решил пока остановиться:
– Ну вот. Как-то так.
Бураков был недоволен:
– Что? И это все версии? Бедненько… Пока никаких серьёзных мотивов я от Вас не слышу. Короче, обсуждать пока нечего. Таким образом, ищите, у кого из его окружения могли быть реальные мотивы к убийству? Это главное!
Он повернул голову в сторону Никиты:
– А Вы, Никита Захарович, что молчите? Никаких версий тоже нет пока?
Никита отрицательно мотнул головой:
– Думаю, пока рановато. Мы всего полчаса как получили заказ. Надо глубже покопаться в жизни убитого. Она была не такой простой, как может показаться на первый взгляд.
– Ну-ну? Что Вы хотите сказать? – сразу же сконцентрировался Бураков.
Никита по привычке задумчиво уставился в окно:
– Ну, смотрите! Способ убийства: удар электрошокером, потом пластиковый пакет. Это могла сделать женщина? Наверное, могла. Но это, конечно, могла быть и просто попытка толкнуть нас по ложному следу. Подставить какую-то женщину. Например, жену. Возможно ведь? В этом случае даже состояние аффекта не просматривалось бы. Думаю, у убийцы мог быть чёткий план.
Бураков согласно кивнул головой:
– Возможно. Давайте так: изучите внимательно ближний круг людей. Найдите человека, который мог быть заинтересован, чтобы не только покончить с Кошаревым, но и заставить нас подозревать в убийстве кого-то из женщин из его окружения.
Вешняков опять вмешался в разговор:
– Ну, я бы отработал всё-таки линию сына и его жены. Вероятность не высока, конечно! Но их алиби всё равно надо проверить в первую очередь и очень тщательно.
Илья Владимирович заметил:
– Вообще-то, у этих версий очень низкая вероятность. Но проверить надо, хотя бы и для очистки совести. Кстати, а где ваш Кандыш?
– Я его по личной просьбе отпустил, – ответил Вешняков, – он уже сейчас подтянется.
Бураков чуть не подскочил на стуле:
– Какая такая личная просьба? Вы это бросайте! Не тот момент! Всем работать двадцать четыре на семь! Дело очень ответственное.
Он встал, потянулся за своей форменной курткой, сунул руки в рукава и надел шапку:
