Много выбил налет, да и так невеликая рать.
И стучались в висок, как по брустверу мысли-осколки,
Пригибая нас вниз: «Убивать, убивать, убивать…»
Над изрытыми взрывами в черных провалах полями
То остатки тумана, то дымной завесы клубы.
Смерть косою привычно устало махала над нами
И взлетала земля на дыбы, на дыбы, на дыбы…
Отгремел артобстрел. Появились незваные гости.
Все крадучись идут, в полный рост уж давно не с руки,
И белеют костяшки, сжимая винтовки от злости,
И звенит тишина: «На штыки, на штыки, на штыки…»
Из окопа рывком, по земле со следами ожога.
Поглядим кто-кого, уже видно нашивки вблизи.
И бубнит про себя даже тот, кто не верует в Бога:
«Сохрани и спаси, помоги, сохрани и спаси…»
…
Лезет божья коровка куда-то по тонкому стеблю.
Что-то руки дрожат, из кисета не взять табака.
Уцелели и ладно. Эх, лечь бы на тёплую землю
И смотреть не дыша в облака, в облака, в облака…
На раскисшей грязи вязнут ноги солдат-санитаров.
Кто-то дальше пошел, кто склонился, кто пал до земли,
И по небу летят в облаках рядом с душами в парах
Острым клином домой журавли, журавли, журавли…
