Тверские перекрёстки. Выпуск 5 - страница 8



И где было так много хорошего.
Где из белой сирени букет,
Где закат весь из золота соткан
И где, строгий нарушив запрет,
Мы катались на дедовой лодке.
С берегами шепталась волна…
Ты читал мне стихи до рассвета.
С той поры я тобою больна,
Но сказать не решилась об этом.
Время мчится, как поезд шальной,
И давно нет ни лодки, ни деда,
Только память, как голубь лесной…
Только нет на вопросы ответа.

«Заправлен белым пледом тротуар…»

Заправлен белым пледом тротуар,
Кусты в снегах похожи на мимозы,
А над рекой клубится лёгкий пар —
Ещё её не тронули морозы.
Чернилами пропитан небосвод,
Но светел городок мой от улыбки:
По улицам Торжка – Зима идёт
И исправляет Осени ошибки.

«Ноябрь осенним солнцем греет…»

Ноябрь осенним солнцем греет
В окне усталое лицо.
Спешу тропинкою скорее
Шагнуть на милое крыльцо,
Услышать скрип родных ступеней,
Увидеть свет любимых глаз…
За счастье вот таких мгновений
Я отдала бы всё сейчас!
Где лампы приглушённый лучик,
Где ходиков шаги в ночи,
Где бабушка для славных внучек
Чуть свет хлопочет у печи.
Где в подполе пируют мыши —
Грызут картофельный запас,
Где до утра над старой крышей
Луны фонарик не погас.
Люблю всем сердцем всё нежнее
Тот мир, куда спешу во сне,
И мне с годами всё нужнее
Лицо усталое в окне.

«Какая между этим связь…»

Какая между этим связь:
Утюг… Туман… Мечты…
Тебя любила не таясь,
Но ноги сделал ты.
Не нужен мне теперь утюг.
Ты, как туман, как дым
Исчез… И стул теперь без брюк,
И крах мечтам моим.

«Сидели у церквушки…»

Сидели у церквушки,
Однажды на рассвете,
Две кошки, как старушки,
И плакали, как дети.
Вокруг всё незнакомо
И нет хозяйки дома,
В комок сжимались души —
Им так хотелось кушать!
Но их не замечали.
Что для людей их мя-а-у-у?
А кошки так кричали,
Как-будто звали маму.
Не мало ног и ножек
Спешило мимо кошек,
Шипели что-то шины
Несущейся машины…
А брошенные кошки
В надежде, хоть на крошки,
Как нищие старушки,
Сидели у церквушки.

«Подари мне снежинку на счастье…»

Подари мне снежинку на счастье,
Словно в юности – на рукавичке.
Мы сменили любовь на привычку
И теперь у неё мы во власти.
Дом наш тих и угрюм от бессилья,
Словно залы закрытых музеев,
Где ещё друг на друга глазеют
Экспонаты, покрытые пылью.
Это наша с тобою дорога
И другой, вероятно, не будет.
Видишь, солнце повисло, как бубен,
Над постылым двоим нам порогом.
Ночью станет у дома шаманить
Беспокойная дикая вьюга…
Я прошу, протяни ко мне руку, —
Подари мне снежинку на память.

«Закрой глаза и помечтай…»

Закрой глаза и помечтай…
О чём? Душа подскажет.
Есть где-то Ад, а где-то Рай,
Есть – день… и ночь, как сажа.
Вот так черны твои глаза,
Когда ты в диком гневе.
А если нет, то бирюза
Играет в них, как в небе.
И я мечтаю всей душой,
Сомкнув свои ресницы,
О взгляде с нежной бирюзой,
Что по ночам мне снится.

Разговор с подругой

Ирине Гоношилиной

Ожидаются холода…
В доме тоже погода – не лето.
Стоит только подумать об этом, —
Нападает такая хандра!
И не хочется утром вставать,
Выходить за порог из квартиры…
(Знаю, будешь ругать меня, Ира.
Я – в ответ головою кивать).
Так живу, не согрета никем,
Разве только вот кошкою Катей,
Что, как барыня, в чистой кровати.
(У неё никаких нет проблем).

«Киноварью пропитан закат…»

Киноварью пропитан закат,
Словно кровью далёких лет,
И церквей купола хранят
Тот жестокий кровавый след:
Где мрачнели лики икон,
Но не дрогнула зла рука.
Где срывался прощальный стон
С колокольного языка…
Словно головы с плеч долой,
С колоколен колокола
Вниз летели под плач и вой,