– …один-четыре, – спокойно продолжала диктовать она, – один-пять-девять-два [2].
На двойке Хиро наконец замер и сжал губы. Пластиковый корпус ручки еще сильнее треснул в его пальцах.
– Очень смешно, – процедил он, растирая по коже чернильные цифры. – А если бы я правда позвонил?
– Кто бы ни оказался на другом конце провода, уверена, он был бы рад такому собеседнику.
Не успела она опомниться, как Хиро выхватил из ее рук одну из сумок и принялся в ней рыться.
– Эй! – возмутилась Эдит. – Совсем обалдел? Отдай!
Хиро покорно вручил ей сумку, но, только набросив на шею лямку, Эдит заметила в его руках маленький блокнот из кожи и металла – свою телефонную книжку.
– Уэлч! Верни сейчас же!
Он пролистал ее до конца, и его лицо вытянулось.
– Серьезно, Данлоп? – натянутым голосом вскрикнул он, поворачивая к ней книжку, открытую на развороте букв X и W. – «Уэлч Х.»? Это все, чего я удостоился за шесть лет нашего ближайшего знакомства?
– Верни! – снова велела Эдит, но Хиро опустил книжку на колено и вновь взялся за ручку.
– Просто несправедливо, – бормотал он, торопливо рисуя вокруг своего имени сердечки, пока Эдит пыталась вырвать блокнот из его пальцев. – «Уэлч Х.»! Можно подумать, она номер сантехника записала!
Когда Эдит наконец удалось вернуть себе телефонную книжку, весь лист с буквой W был изрисован крошечными синими сердечками, а надпись «Уэлч Х.» превратилась в «Уэлч Хиро мой самый-самый лучший друг».
– Не смей выдирать лист, – предупредил Хиро, когда она сунула книжку обратно в сумку. – И обязательно возьми трубку, когда я позвоню.
– Когда ты успел?.. – с упавшим сердцем вымолвила Эдит, потирая лоб.
Не хватало только, чтобы Хиро в самом деле стал ей названивать. Она почти не пользовалась домашней линией – чаще всего она была занята из-за маминой работы.
Широко ухмыляясь, Хиро подмигнул ей. Очередная его маленькая победа, очередной кирпичик, вынутый из глухой обороны Эдит.
– Кстати, не возражаешь, если я запишу тебя как «Данлоп Э.»?
– Честно говоря, даже настаиваю на этом.
Взгляд Хиро метнулся к шее Эдит и расстегнутому воротнику куртки, и уголки его губ едва заметно опустились.
– Ты не носишь… это самое… – он пальцем обвел зону своей шеи, – ожерелье, или как оно там называется?
Эдит машинально дотронулась до ключиц. На Рождество Хиро подарил ей маленький золотой кулон с подвеской в виде египетского анкха, и у нее не хватило духу не принять его. Кажется, он до сих пор лежал в одном из ящиков ее стола в общежитии.
– Оно просто не подошло под наряд, – соврала она, почувствовав, что он задет.
В ответ Хиро выхватил из ее рук вторую сумку и припустил вверх по ступеням. Эдит не оставалась ничего, кроме как последовать за ним, нагнать его у самой двери общежития и вырвать багаж обратно.
– Я сама в состоянии донести свои вещи, спасибо.
Балансируя на пятках, Хиро выпрямился. Он был выше Эдит на голову, а шапка буйных каштановых волос добавляла ему пару лишних дюймов роста.
– Не за что, Дита.
Эдит нахмурилась. В устах ее школьного кошмара милое семейное прозвище превратилось в издевательскую кличку.
– Очень мило с твоей стороны подкарауливать меня у общежития, но это уже немного отдает преследованием.
Улыбка Хиро стала еще шире.
– Можешь не беспокоиться, я здесь не по твою душу, – бодро откликнулся он.
По тому, как хитро блеснули его глаза, Эдит с ужасом догадалась, что за этим последует.
