До конца фильма я сижу и думаю: ну что в ней такого, что меня тормозит? Никогда ведь раньше не задумывался. И не таких получалось уложить…
И пусть потом ей будет плохо. Мне-то что?
Катя громко вздыхает и складывает ногу на ногу.
В этот момент я понимаю, чего я боюсь.
До этого девушки знали, на что шли. Знали, какая у меня репутация, никто потом не бегал за мной, не умолял вернуться, не унижался… Я боюсь, что Катя будет выжимать из меня все соки.
Бери ответственность на себя. Ты же лишил меня девственности.
И прочий бред.
Вот черт. Никого ещё не лишил невинности, а столько проблем уже возникло! Может, ну ее?
Пользуясь моей задумчивостью, Катя освобождает свою руку из моей и кладёт к себе на колени.
Фильм заканчивается, включают свет. Смотрю на девушку и с удивлением понимаю, что ее настроение сильно изменилось. Напряженная, серьёзная… Чего это с ней?
Доходим до гардеробной. Она первая берёт свою куртку и так шустро надевает, что я не успеваю ей помочь. Говорит первая, не давая мне возможности вставить слово:
– Мне пора домой, провожать не надо.
Разворачивается и уходит… У меня чуть челюсть не падает.
Беру куртку у гардеробщицы и лечу за ней.
– Постой, Кать! Что случилось-то?
– Ничего, мне просто надо домой. – Она даже не смотрит на меня, отвечая.
– Мы ещё увидимся?
– Вряд ли, у меня много дел. – В этот момент она поднимает на меня охренительные карие глаза.
Завороженно смотрю в них, пытаюсь разгадать тайну смены ее настроения.
Катя не дожидается моего ответа, снова разворачивается и быстрым шагом уходит от меня. Все дальше и дальше.
Я отмираю и снова иду за ней. Черт.
Я ошибся. Такая, как она, точно за мной бегать не будет. Опасаться нужно другого: как бы я сам так низко не опустился, чтобы бегать за ней… Как сейчас.
Но сейчас я играю для дела. Главное – не заиграться. Не забыться и вовремя себя остановить.
– Кать, постой, ну что случилось-то? Я тебя чем-то обидел?
Не отвечает, идёт прямо напролом.
Доходит до остановки и запрыгивает в переполненный автобус, я чудом успеваю забежать.
Мы стоим близко друг к другу, держимся за поручни.
Конечно, я знаю, в чем дело. Поторопился ее целовать, моя вина: мозги отказали, думал, что меня вычислили… Идиот.
Едем молча. Да в таком переполненном транспорте толком и не поговорить. Я смотрю в окно, на улице начинается дождь… Не помню, когда в последний раз ездил на общественном транспорте. Наверное, в совсем далеком детстве, когда папа ещё не стал важной государственной шишкой, а был обычным бизнесменом. Не знаю, зачем вспомнилось.
Катя выходит, я иду за ней. Дождь в этом районе Москвы не капает.
– Катя, поговори со мной, – прошу я как идиот. – Это из-за поцелуя?
– Нет, – отвечает она, а затем резко останавливается. Поворачивается ко мне. Смотрит как-то по-злому.
– Чего ты за мной ходишь? Что тебе нужно?
– Полегче… а… – Я даже руки поднимаю. – Ты… ты нужна, вроде.
– Ищи другую… Я занята… спортом!
Заходит в подъезд без какого-либо «пока, спасибо за свидание».
Сжимаю кулаки, охота что-нибудь разбить.
Вот сучка! Нос, значит, решила воротить. Спорт для неё важен… Милана права на все сто процентов. Задротка. Я щелкаю пальцами, как будто разминаюсь перед боем.
Теперь я точно не отступлю.
Проучу эту наглую девчонку! И жалеть ни о чем не буду!
